Шрифт:
На Ф-16 такого голоса не было.
На компьютерном симуляторе я ставил эф шестнадцатый на хвост запросто, здесь не получалось. Тут он у меня, либо проваливался хвостом вперёд, и его начинало вращать во всех плоскостях сразу, либо тут же "клевал" носом обратно.
В первом случае, главное – не отпускать форсаж и одновременно отжимать педаль и ручку управления в одноименную сторону. В зависимости от направления вращения, конечно. Ну и противоштопорный парашют, конечно, выручал, если совсем никак.
Оно-то и на компьютерном симуляторе кобру на "сушке" было делать намного проще. Площадь крыла "эфки" была меньше, и истребитель не ложился на встречный воздушный поток.
Сейчас я разогнался до пятисот пятидесяти миль и сумел зависнуть на целых пять секунд. Правда, перегрузка возросла до двенадцати, но моё сознание выдерживало целых десять секунд до отключения.
Вероятно, с форсажем я переборщил, потому, что очнулся я, идущий почти в зенит, слегка завалившись на спину.
Хорошо, что я не взял вторым Алана. Я предупредил герцога заранее и ни на йоту не нарушил план полётов. Полётов экспериментальных. На новых секретных двигателях.
– Хороший двигатель поставили янки, – сказал я, когда к борту подъехал открытый додж.
– Ты свинья, Джон! – Вскричал Алан, увидев, как я вытираю салфетками лицо. – У тебя кровь в ушах! Ты меня слышишь?!
– Слышу, слышу. Это затекло, когда я вниз головой болтался… Как тебе моя кобра?!
– Ты сумасшедший, Джон!
– Сумасшедшая свинья?! – Спросил я.
Он взобрался по подъехавшему к самолёту автомобильному трапу и отвесил мне лёгкую затрещину.
Подъехали ещё машины.
Алан помог мне вылезти из кабины и спуститься по трапу. Честно говоря, голова моя кружилась. Аппаратура, не услышав моего отклика на перегрузках, переключилась на автопилот и посадила самолёт. Я, даже придя в себя, не стал возражать.
Хорошая, всё-таки машина этот Ф-16. Стала хорошей с этим движком… А была жаба жабой… Одно преимущество, что дешёвая.
Я, когда Алан предложил мне испытать новый Ф-16, сказал:
– Как я его испытаю, когда я и старый то не знаю.
И мне дали покататься на двигателе Прата и Витни. Я сразу попытался поднять его на дыбы, как сказал Алан, но едва не разбился. Было низковато. Я едва успел отстрелить стабилизатор, чтобы выровнять самолёт.
На старичке семьдесят шестого года выпуска у меня так и не получилось нормально встать на хвост. А на этом я смогу… Только кто другой… вряд ли. Да и кому это кроме меня надо? Мне просто надо было попасть на авиасалон Ле Бурже и там прописаться.
– Хороший двигатель, – сказал я представителю завода. – Отличная машина. Я немного перемудрил… Но это в первый и в последний раз. Теперь я понял, что этому ночному соколу много перца под хвостом не надо.
Представитель "Дженерал Дайнемикс" расчувствовался и приобнял меня.
– Мы утрём нос всем, – сказал он.
Мы с Аланом переглянулись. Если бы не двигатели General Electric F110, которые наша фирма использует в крылатых ракетах, нахрен бы нам сдался Ф-16. Но двигатель был хорош…
– Только если вы не возражаете, я высказал бы несколько предложений…
Представитель завода удивлённо отстранился…
– Извольте, сэр.
– Я слышал, как поёт выхлопная труба. Такое ощущение, что её надо сделать длиннее. После усилителя форсажа. Тогда и тяга возрастёт м усилие станет ровнее. Я, к сожалению, не видел чертежей. Всё на слух и на чувства… А так… А мотор – прелесть!
– Чертежи? Выхлопная труба?! Вы слышите, как она "поёт"?
– Джон музыкант, – пояснил Алан. – Он починил двигатель моего старого доджа и настроил его на слух. Он слышит все подшипники и пальцы…
– Нет проблем… Пусть посмотрит. Покажите ему на Автокаде. Там в объёме, – более понятно.
Подъехала ещё одна машина. Из неё на хорду высунулась голова и прокричала:
– Мистер Гамильтон, ваша дочь родила!
– Кого?! – Крикнули мы с Аланом, запрыгивая в машину и стартуя с места резко.
– Мальчика, – услышал я.
Элли кормила малыша, я игрался с Автокадом. В той жизни я немного баловался им, при конструировании собственного дома. Я вообще любил компьютер.
Так случилось, что сначала дядя Гена заинтересовал меня игрой с ЭВМ в "спички" и "быков и коров", а потом мой друг Сергей Генрихович Громов, дал возможность "потрогать" сначала 386, а потом и 486 процессоры. Благодаря моим друзьям я шёл в ногу со временем.
Я понимал и архитектуру сборки, и сетевые регламенты. Здесь, наряду с советским инженерным образованием, я получил австралийское "компьютерное". Я хорошо понимал "железо", законы компьютерных коммуникаций и программирование.