Шрифт:
— Инженер-химик, — сказала я.
— Кажется, да. — Петра допила вино.
— Открыть еще бутылку? — спросил Винс, возвращаясь на воздух.
Его тон был нежным, заботливым. Так можно спросить человека, нужен ли ему аспирин или пакет со льдом.
— Спасибо, — ответила Петра. — Давай выпьем по последней и поедем домой?
Винс не возражал. С новым бокалом вина Петра наклонилась ко мне:
— Значит, Генри ничего тебе не сказал?
— Ничего, — ответила я.
— И даже не намекнул? Он не был грустным?
— Наоборот. Он был довольно энергичным, и весь вечер в хорошем настроении. Хотя… — я поколебалась, вспомнив тот его взгляд. — Был один момент.
Я почувствовала укол стыда, когда вспомнила свои слова.
— Он обязательно хотел войти, а я не хотела его впускать.
— Почему?
— По многим причинам. Я не хотела, чтобы он встречался, — я незаметно кивнула в сторону Джорджа. — И, конечно, дом был весь разгромлен. Я не хотела, чтобы он осуждал меня, понимаешь?
— Ага.
— В общем, он решил, что я слишком оберегаю Джорджа, и я разозлилась. Сказала, чтобы он воспитывал собственных детей, и не учил меня жить.
Петра поморщилась.
— Я знаю, — сказала я. — Я извинюсь перед ним. — Ничего не подозревающие Клара с Джорджем болтали на другом конце стола. — Вы доели? — спросила я.
Джордж кивнул, а Клара посмотрела на Петру. Петра, погруженная в свои мысли, не отозвалась, так я что сказала, что все в порядке. — Идите играйте. Я позову вас, когда будет десерт.
Мы сидели в молчании и смотрели на детей под деревьями. Они через ограду указывали на диких кроликов и хихикали. Джордж рассмешил Клару.
— Ты только представь, — тихо сказала Петра, и ее глаза наполнились слезами. — Бедный, бедный Генри.
Мы с Винсом кивнули.
Шли минуты.
Наконец, я сжала ее руку.
— Я люблю тебя, Петра, — сказала я. — Прости, что редко говорю это. Ты хорошая сестра, и я люблю тебя.
— О, дорогая, — ответила она потрясенно. — Я тоже тебя люблю.
Она высморкалась в салфетку и попросила Винсента:
— Скажи детям, чтобы шли сюда. Скажи им, что я хочу их обнять. Крепко-крепко.
*
ГЛАВА 28
В понедельник утром на стоянке перед клиникой меня ждал черный «форд», принадлежавший двум детективам. Уэйн уже неделю не выходил на работу.
Похоже, собирался дождь. Воздух был таким тяжелым и вязким, что было трудно дышать. Я закрыла люк в крыше, вышла из машины и направилась к водительской двери «форда». Сержант Эспинелл опустила окно.
— Доброе утро, — сказала она.
Ее партнер доедал булочку с сосиской, царапая бумажную обертку усами. В машине пахло масляным тестом и шалфеем.
— Доброе утро, — ответила я.
— У вас есть немного времени? — спросила сержант Эспинелл.
— Да, только позвольте мне открыть клинику. Две минуты, хорошо?
— Спасибо, — ответила она и подняла окно.
Они задержались в машине еще ненадолго, и когда вошли в клинику, я уже поставила чайник и открыла окно, чтобы проветрить затхлое помещение. Теперь я была более или менее готова.
— Есть новости? — спросила я.
— Уэйн Геддес официально признан пропавшим.
— А раньше расследование было неофициальным?
— Не совсем. Мистера Геддеса обвинили в краже у его работодателей. Владельцы клиники подали заявление в полицию, и мы расследовали это дело.
Судя по ее тону, она не ожидала, что недостача небольшой суммы денег превратится в дело о пропаже человека.
— Значит, денег вы не нашли? — неуверенно спросила я.
— Нет. И Уэйна Геддеса тоже.
— Его действительно нигде нет? — глупо переспросила я.
Черт возьми, куда он мог деться? Конечно, я ожидала, что после нашего неудачного свидания Уэйн на несколько дней заляжет на дно. Преодолеет смущение, разберется с мыслями и все такое, но теперь сержант полиции говорила мне, что его нигде не могут найти.
Он не мог бросить свой дом и сбежать, я была почти уверена в этом. В этот дом было вложен слишком много денег. Он бросил все, что имел. Свою безопасность, свое обеспеченное будущее. Бессмысленный поступок.
— Его мобильный телефон не использовался, — сказала сержант Эспинелл.
— А кредитки? — спросила я.
Она покачала головой.
— Хотя для человека, желающего исчезнуть, это частая практика. Люди знают, что над банкоматами и кассами в магазинах обычно стоят камеры. Обычно в таких случаях затишье длится около месяца. Особенно, если у беглеца есть достаточная сумма наличных, как у мистера Геддеса.