Я посмотрела на Джорджа, чтобы проверить, согласен ли он с моим предложением; похоже, он согласился. Выражение его лица стало задумчивым, как будто он уже переключился на другие вопросы. Дети могут быть такими стойкими.

— Фокси укусила меня, — сказал он через минуту или две.

— Опять? — спросила я. — Больно?

— Нет.

— Покажи мне, — попросила я.

Он протянул руку, один сустав пальца слегка припух, но кожа была цела.

— Она не хотела, — сказал он. — Просто иногда она ничего не может с собой поделать. Наверное, она меня не узнала. Селия говорит, что она уже плохо видит. Она такая старая?

— Довольно старая, — ответила я. — Хотя Деннис считает, что соседскую кошку она видит очень даже хорошо.

Когда-то у нас была собака. Трехлетний неугомонный комок меха, которого Джордж назвал Цезарем в честь своего любимого ведущего сериала «Переводчик с собачьего» Цезаря Миллана. Джордж просил собаку на каждый свой день рождения и Рождество с того момента, как научился говорить. Когда ему исполнилось шесть лет, мы с Уинстоном наконец согласились, и в мире не было ребенка счастливее Джорджа Туви.

Два года спустя, когда Уинстон ушел, собаке тоже пришлось уйти. Мы пытались решить проблему, но отказ хозяев пускать на свою площадь жильцов с собакой и мой рабочий график сделали эту проблему неразрешимой. Я надеялась, что Джордж купился на ложь, которую родители рассказывают детям, когда сдают животное в приют, что Цезарь живет где-то на ферме и, счастливый, бегает на свободе, но сын настоял, чтобы я позвонила в приют «Спаси меня» и проверила, в порядке ли собака. Какая-то добрая женщина сообщила нам, что собаку забрал какой-то мальчик, ровесник Джорджа, который очень любит нашего Цезаря.

Джордж продолжал упрямо отсчитывать недели, когда мы сможем переехать в более постоянное жилье с разрешением держать животных. Я сказала, что это случится не скоро, но он не сдался и продолжал поддерживать свои навыки общения с животными с помощью телешоу Цезаря Миллана. Мать Уинстона подключила Sky TV, и это мирило Джорджа с пребыванием у нее дома.

— Я улыбнулась Джорджу и взъерошила его волосы.

— Знаешь, я люблю тебя, — сказала я ему.

— А я тебя еще больше, — ответил он.

Мы ехали с опущенными окнами, чтобы не тратить бензин на кондиционер. Вдоль дороги тянулись полосы скошенной травы, и запах свежего сена витал в воздухе. По обочине дороги по направлению к Боунессу шли, держась за руки, пары. Подражая взрослым мужчинам, Джордж высунул локоть из окна. Ему не хватало роста, и это заставило его неловко прислониться к дверце машины. Ветер вырвал несколько прядей моих волос из пучка, они липли к губной помаде, а несколько волосков застряли в шарнире солнечных очков.

*

Когда мы добрались до Петры, я посмотрела в зеркало заднего вида и наскоро поправила макияж. Я не умела краситься. Я говорю это не в подражание тем женщинам, которые заявляют, что им достаточно припудрить нос, и вот они уже красивые. Нет, я чувствую себя глупо, когда крашусь, и делаю это только по принуждению. Вроде сегодняшнего случая.

Перед тем как позвонить в дверь, я поправила волосы, бретельки летнего платья с вырезом и шепнула Джорджу, чтобы он не упоминал о ситуации с мебелью. Когда он вопросительно поднял брови, я пояснила, что сегодня день рождения Петры, и я не хочу портить ей праздник. Что было правдой, в основном.

Винс, мой шурин с обычным энтузиазмом распахнул дверь, взглянул в мое раскрашенное лицо и ухмыльнулся:

— Прекрасно выглядишь. Кто ты, красотка?

— Не сегодня, Винс, — сказала я, притискиваясь мимо него. — Я не в настроении.

— Привет, Жоржик, — сказал он и хлопнул Джорджа по поднятой руке, — как дела, дружище?

— Спасибо, хорошо… при данных обстоятельствах, — немного сухо ответил Джордж, и Винс посмотрел на меня внимательнее.

— Мы сильно опоздали? — спросила я, избегая его взгляда.

— Как обычно, — пожал плечами Винс и снова переключился на Джорджа. — Пойдем, малыш, вооружим тебя сахаром и чипсами, чтобы тебе хватило сил сразиться с командой Драконов наверху.

С детьми Винс чувствовал себя в своей стихии. После пары бутылок пива его всегда можно было обнаружить в окружении его дочери с подружками и с помадой (плохо нанесенной) на лице и нижней юбкой Петры (свадебная фата принцессы) на голове. Он хорошо ладил с девочками, но всем было известно, что Винс мечтает о сыне. Петре удалось зарубить эту мечту на корню, продав идею, что она обязательно умрет, если забеременеет. При вынашивании Клары она страдала от высокого давления и гестационного диабета, так что Винс смирился и удовольствовался Джорджем. Не идеальная замена, поскольку Джордж не интересовался футболом, регби и автоспортом. Но недавно они нашли общий язык благодаря покеру и время от времени играли на «мелкий интерес».