Криво усмехнувшись, Элтар провел теплой ладонью по моей ноге, отчего страх и паника тут же улетучились. Сложно бояться кого-то и при этом желать до дрожи. Хотя, в чем-то эти два чувства схожи. Но в данный момент желание победило. Точнее, победило бы… только мужчина почему-то решил снова поиграть в игру «посиди смирно, пока я что-то там проверяю», поэтому я отвлеклась и задала очередной весьма волнующий вопрос.

– А как снимается эта метка?

– При помощи сильного мага и заклинания, – тихо рассмеялся император, сразу раскусив мой план.

– И где раздобыть это заклинание?

– Значит, где раздобыть сильного мага тебя не интересует? – вопросом на вопрос ответил Элтар.

Он еще пару раз провел ладонью по моему животу, заканчивая свои манипуляции, а после слегка отстранился и улыбнулся. Я же хмурилась, поскольку поняла, что мужчина не ответил на вопрос. А как же абсолютное доверие и так далее?

– Не хмурься, – хмыкнул он, – всегда есть лазейки, чтобы обойти действие заклинаний. Кстати, могу подсказать выход из положения специально для тебя.

– Какой? Сдаться на милость императора и почить с миром?

Теперь нахмурился Элтар. Вот не зря мне всегда говорили, что длинный язык до добра не доведет. Я опустила голову и вздохнула. Лазейки говорите, Ваше величество. Попробуем иначе.

– Где находится литература, в которой сказано, каким образом снять эту метку, – я говорила твердо, но по-прежнему не смотрела на императора, боясь, что сорвусь.

– В Имперской академии магии, – сквозь зубы процедил он.

Ага! Значит, я была права. Надо задавать один четкий вопрос. Великолепно!

– Элизабет, остановись, – прошептал он в мою макушку, прижимая к себе.

– А где можно спрятаться, чтобы аранту не нашли по метке? – простонала я в грудь Элтара, когда его пальцы дразнящим движением прошлись по спине.

– В любой академии, или месте скопления магов, – вот эти слова дались ему особенно тяжело.

Отодвинувшись от меня в сторону, император глухо выругался и отвернулся. Я же буквально сияла от радости. Надо же, как просто все оказалось! Недаром учитель говорил: «Проси и тебя услышат». А еще ответят и подскажут, как сделать лучше. Чудесное заклинание. Жаль я так и не поняла, каким образом Элтар попал под его воздействие.

– Знаешь, милая, я уже готов лично тебя придушить, – выдал мужчина, вновь разворачиваясь ко мне. – Интересно, где и кто тебя научил вести допрос? И ведь делаешь все по методичке, как заправский следователь. С каких пор арантам в пансионе дают подобные знания?

– Я не знаю, как обстоят дела в пансионе, – пожала плечами, и увидела, как у императора округляются глаза.

– Не понял. Ты ведь жила там.

– Нет, – я покачала головой. – В пансион меня забрали неделю назад.

Признаюсь, рассказывать о себе не хотелось. Но тут я вспомнила, что Элтар звал меня детским прозвищем. Почему же он тогда не знает ничего о моей жизни?

– Откуда тебе известно, что меня называли Лисенком?

– В твоей анкете указаны некоторые данные, – недовольно пробурчал он, понимая, что я опять начала его допрашивать. – Надо сказать, что весьма скудные данные. Словно тебя не существовало до прошлой недели.

– Неудивительно, – проговорила, желая откусить себе язык.

Молчи, Элизабет! Никакого доверия к этому человеку быть не может! Да он и не совсем человек даже… Уговоры не помогли – заклинание было сильнее, поэтому я нехотя продолжила:

– Я попала в пансион неделю назад.

Широко улыбнувшись, Элтар вдруг подхватил меня на руки и понес в ванну со словами:

– Расскажи. Я хочу знать о тебе абсолютно все.

Д – доверие! Ненавижу это заклинание! Шумно выдохнув, я заговорила:

– Жила в приюте. Недавно оказалась в пансионе.

– Краткость наше все, – рассмеялся мужчина.

Он подошел к ванной и поставил меня в ледяную каменную чашу. Заметив, как я поежилась, Элтар покачал головой и потянулся к тем самым кругам, которые я приняла за декор. Поводил над ними руками, отчего те начали светиться, и о чудо, дно стало нагреваться, а из крана полилась теплая вода!

– Не отвлекайся, – вновь заговорил император, стягивая с меня простынь. – Как долго ты жила в приюте?

– Всю жизнь, – я с наслаждением прикрыла глаза, когда он заставил струи воды литься сверху на меня.

– А кто твои родители? Они были преступниками, или может, бедняками и продали тебя?

Вот поэтому я и не любила говорить о жизни в приюте. Как правильно заметил Элтар, туда в основном попадали дети преступников и бедняков. Намного реже сироты, у которых не оказалось родных. Но таких было крайне мало, всего один-два ребенка на весь приют. А еще были такие, как я – подкидыши. И вот мы считались редкостью номер один.