«Вторник, 15, месяц нелито. Белитто и Волсар наконец-то пали, но так никому и не достались. Все наши попытки захватить эти города пресекались на корню, словно кто-то читает мои мысли или мой дневник. План завтрашней атаки не буду сегодня описывать в дневнике. Посмотрим на результат. Держись, Нагерт, ты такого точно не ожидаешь. А время и место атаки известно лишь мне одному. Брошу все силы. Так-то».

После этого бисерным почерком Амалина следовала приписка:

«Двойная атака: первая в 2:30 на хранителей гор, попытка завладеть вентиляционной шахтой возле трёх запасных выходов, обращённых в сторону горной речки Жемчужная, вторая атака начнётся в четыре часа ночи одновременно на четыре входа в лабиринт, ведущий к подземному городу хранителей. В результате все ходы будут завалены, за исключением пятого резервного, о котором мало кто знает, и шестого – подводного».

«Среда, 16, месяц нелито, – гласил дневник. – Нас опять словно поджидали. Кто выдаёт наши планы – ума не приложу. Продолжу допросы и обыски среди своих, хотя и так чувствую их бесполезность. Придётся взять передышку и завтра заняться починкой так некстати выведенной из строя последней платформы».

«Самое время для атаки, – продолжал комментировать Амалин. – В полдень платформу разберут. Атака должна начаться точно в это время и ни минутой позже. Вранк будет контролировать время, но, если опоздаете, они успеют вернуть силовые двигатели на платформы и улетят. Поэтому начинать нужно с Вранка, который будет в этот момент находиться в самом центре платформы, прячась в душевой за шторой, создающей иллюзию невидимости».

Нагерт откинулся в кресле. Подумать действительно было о чём. В дверь осторожно постучали: на пороге появился Латти, впиваясь взглядом в раскрытый дневник.

– Можно? – осторожно спросил он.

Получив разрешение, телепат внимательно изучил тетрадь, рассматривая её страницы на просвет.

– Ну, что? – поинтересовался Нагерт.

– Похоже, что вещичка подлинная. Я помню эти первые страницы. Их Радонил выводил ещё в полёте на Зео. Он берёг и охранял свой дневник, боясь, что кто-нибудь узнает о нём.

– Ты читал его?

– Нет. У каждого хранителя есть свои тайны. Мы не вмешиваемся в личную жизнь человека без необходимости. Просто его каюта находилась напротив моей, и эти мысли вечно мешали мне сосредоточиться… Выходит, что первое сражение уже через неделю.

– Выходит. Но подготовиться успеем. А как дела со снятием защиты у Амалина?

– Неважно, – улыбнулся Латти, – мы уже трёх приборов лишились, не считая наших синяков.

– Вы что, уже успели подраться? – удивился Нагерт.

– Нет, но мы действительно ни с чем подобным не сталкивались. Со слов Амалина, такая защита появилась относительно недавно. У его деда её не было, а вот у его детей и, соответственно, внуков такая защита установлена. Кстати, Амалин очень неохотно делится информацией и фактически не подпускает нас к себе.

– Но он же сам обратился к нам за помощью.

– Да, его сознательная личность, но подсознание не только не даёт нам приблизиться, но и не позволяет ему самому успокоиться, а раз так – защита только усиливается и пугает его ещё больше. Действительно мощная штука. Мы были предупреждены и то летали, как мячики. Если же её использовать целенаправленно, у противника вообще не будет шансов.

– Но ведь он был у меня в кабинете с отключённой защитой.

– Да, но она самопроизвольно включились, как только мы попытались его исследовать. А защиту, опять же с его слов, ему отключил Ланард. Насколько я понял, это один из немногих врачей с защитой, и ему дано приближаться к своим пациентам, если, конечно, они ему доверяют. Амалин сказал, что он единственный, который смог к нему приблизиться и отключить защиту. Проблема в том, что это отключение действует лишь сутки, а то и меньше. Она сама включается, когда её обладатель чувствует хоть малейшую угрозу.

– Что ты предлагаешь?

– Я хочу поехать с ним в Белитто. Там более подходящее оборудование и больше простора для исследований.

– Хорошо, а я займусь подготовкой к военным действиям. Вот только войны нам для полного счастья не хватает.

– Удачи. Кто предупреждён, тот вооружён, – улыбнулся телепат, покидая кабинет верховного хранителя.

В тот же день турболёт доставил Амалина в сопровождении Латти и Майкла в Белитто. Мартис обрадовался их появлению и поспешил навстречу прибывшим. Отец не разрешил расспрашивать гостей о будущем, но хранитель на это и не рассчитывал.

Майкл оказался жизнерадостным парнем, обаятельным и лёгким в общении.

Амалин находился в силовом поле, словно в мыльном пузыре, и терпеливо висел в специальном прицепе в ожидании помощи. Его доставили в большой отдел лаборатории и пытались исследовать с помощью телепатии и техники. Мартис не стал вмешиваться в процесс и подошёл к Майклу, стоящему в парке напротив красивой мозаичной картины с изображением огромных парусных кораблей.

– Нравится? – спросил Мартис, приближаясь.