Если она про наш брак, то ничего нового! Это я знала и так.

— Одна из твоих неприятностей не была задумана именно против тебя. Это удар в сторону близкого тебе человека, ты просто стояла на пути. Поэтому попала под раздачу.

Катарина внимательно вглядывалась в карты, рисунки на которых не говорили мне абсолютно ничего.

— Ты связана! — удивленно продолжила она. — Какая-то договоренность, или сделка. То, что тебе нужно, очень близко. Но ты не видишь, потому что связана обязательством, которого не хотела.

По спине побежали мурашки. В день, когда отец сказал о фиктивном браке, больше всего я испугалась именно этой ситуации! Испугалась встретить свою любовь, будучи замужем за Торнвудом! Но прямо сейчас я ни в кого не влюблена…

Катарина подняла голову от пасьянса и сказала, пристально вглядываясь мне в глаза:

— Развилка, Лира. Будь очень осторожна. Впереди важный выбор. Если выберешь не правильно, потеряешь своё счастье. Безвозвратно.

— Может, хватит, её пугать? — накинулась на неё Ева. — Достаточно гадостей на сегодня!

— Не бери в голову, это всё не всерьёз. Просто развлечение, — улыбнулась Сьюлин. — Если бы всё было так просто, советники короля целыми днями раскладывали бы пасьянсы.

— Я не сказала ничего плохого! — возразила Катарина. — В целом-то всё прекрасно — полно доброжелателей, родных и близких.

— От которых одни неприятности и безвозвратная потеря счастья в перспективе, — фыркнула Ева.

— Если выберет правильно, проблем не будет. Как раз наоборот — разрыв обязательств и обретение счастья.

Слова на моей бумажке истаяли. Фант был выполнен, и больше не нужно было хранить молчание. Я хотела было сказать, что всё в порядке, и предсказания ничуть не испугали меня, как заметила на щеке Катарины назревающий прыщ! А потом ещё один. И ещё. Они появлялись прямо на глазах и начинали расти с ужасающей скоростью.

— Твоё лицо, — сипло сказала я. После долгого молчания голос подчинился с трудом.

Катарина обернулась, и я невольно отшатнулась. Мой фант выполнен. Круг замкнулся. Осталось не погашенным только задание Катарины! Как мы и договаривались, Сьюлин, не справившись с заданием, вернула его автору. А Рина задание не выполнила!

Она принялась расчесывать лицо руками, только усугубляя ситуацию.

— Лучше не трогай! — воскликнула Ева.

— Не могу! Чешется!

— Надо в медпункт, — прошептала я, и заметив, что меня не расслышали, прокричала громче. — В медпункт! Срочно!

— Он не откроется до утра, — возразила Сьюлин, торопливо доставая аптечку, чтобы найти хоть что-то, что может помочь.

Ева вцепилась в руки Катарины, не давая расчесывать лицо.

— Я могу помочь? — растерянно спросила я, совершенно не зная, куда себя деть, и Сью неожиданно ответила:

— Можешь, — выудив из аптечки баночку с мазью, она подняла с пола скомканный листок и протянула его мне.

Это был фант с заданием поцеловать ректора.

Глава 41.

Подходя к ректорскому кабинету, я невольно замедлила шаг. Что я должна была сказать ему? Поцелуйте меня, пожалуйста, а то Катарине что-то нехорошо? Или, может, что хочу продолжить изучение… границ допустимого?

Бред! Какой же это всё бред! Торнвуд не дурак. И он уже видел фант. Наверняка, догадается зачем пришла и почему. Робко постучав, я потянула дверь на себя и вошла.

Торнвуд сидел за столом, и даже не повернул головы в мою сторону.

— Добрый вечер, — тихо сказала я.

— Вы опоздали, — донесся его глубокий бархатный голос.

— Нет. Я не пришла на отработку, — ответила так мягко, как только могла, помня, что я здесь для поцелуя, а не ссоры.

— Не пришли, — задумчиво повторил ректор и замолчал.

Медленно вдохнув, я сделала пару шагов к его столу. Торнвуд продолжал смотреть в окно, где на ночном небе не ярко мерцали звезды.

— Я предупреждала, что не приду, — сказала почти шёпотом, подбираясь ещё ближе.

— А я предупреждал, что не отменю отработки.

Я встала у самого края стола, и Торнвуд, наконец, встретил мой взгляд. По спине пробежали мурашки. Это было… предвкушение?

— Что же вы остановились? Продолжайте, — горько усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла. — Мне любопытно, как вы собираетесь получить то, за чем пришли.

Его тон вовсе не располагал к поцелуям и разговорам по душам, но я проглотила обиду, крепче стискивая в кулаке клочок бумаги.

— И зачем же, по-вашему, я здесь?