— Похвально, — хмыкнул он. — В следующий раз отложите это до конца учебного дня. Вы прибыли в академию учиться.

Упрек в его голосе прозвучал обидно, ведь это первый раз, когда я пропускаю занятие по личным причинам!

— Прямо сейчас я прогуливаю учебу из — за вас.

Мы смотрели прямо друг на друга, и я заметила, как ректор прищурил глаза.

— Это не моя инициатива. Коллективные обращения попечительского совета были рассмотрены, леди Торнвуд, — веско ответил он. — Суд назначен на сегодня, и мы уже опаздываем.

Почему нас не предупредили заранее?!

— Очень удачно извещение задержалось в почтовой службе… Оно пришло полчаса назад. Большая часть этого времени ушла на ваши поиски, — он неодобрительно посмотрел на меня, и я поспешила ответить.

— Я не обязана отчитываться перед вами!

— Не обязаны, — признал он. — Но в учебное время я рассчитывал найти вас в аудитории. Тем не менее, сейчас не лучшее время для разногласий…

— Для них никогда не время. В прошлый раз было также.

— Верно. Для них никогда не время. Иначе довольно сложно будет. создавать… видимость, — тихо заметил он.

Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Торнвуд прав. Споры не принесут результата, а сейчас особенно важно действовать сообща. Все еще переживая и нервничая, я нерешительно шагнула ему навстречу.

Ладони ректора опустились мне на плечи, скользнули по спине, обнимая. Теплое дыхание приятно коснулось волос. Напряжение медленно отпускало, и вскоре я почувствовала себя готовой стать любящей женой.

— Сегодня тоже откажетесь целовать меня? — тихо спросила я.

— Не откажусь, — в его голосе послышалась улыбка.

— Из-за суда? — я отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

Торнвуд легко подцепил цепочку на моей шее и аккуратно снял кольцо.

— Потому что сегодня это нужно нам обоим, — ответил он, надевая его мне на палец. — Идем, Лира. Нам и правда стоит поторопиться.

В королевском дворце я не бывала еще ни разу. Я и представить не могла, что повод для визита окажется именно таким. Мы собирались доказывать невиновность, будучи виновными! Ведь по факту, мы нарушили закон, а Торнвуд еще и выразил готовность отстаивать нас перед самим королем.

Всю дорогу пока мы тряслись в карете, ректор не выпускал мою ладонь из рук. Он растирал заледеневшие пальцы, изредка поднося их к губам. А я сидела прикрыв глаза и искоса рассматривала его. Спокоен и полон уверенного достоинства, как и всегда.

Впервые я задумалась о том, как сложится его жизнь, если мы проиграем.

— И стоило ради этого так рисковать? — тихо спросила я.

Губы Торнвуда ласково коснулись тыльной стороны моей ладони.

— Что ты имеешь в виду?

— Себя, — просто ответила я, открыто поворачиваясь к нему лицом. — Не жалеешь?

Он улыбнулся уголком губ.

Мне не о чем жалеть, любовь моя. Мы почти на месте.

Я отвернулась к окну, чтобы посмотреть на дворец со стороны, и несильно сжав ладонь Торнвуда, переплела с ним пальцы.

— Как красиво…

— Это парадный вход, — пояснил ректор. — Мы подъедем с другой стороны, сразу к судебному крылу. Туда, где работает твой отец.

— Он тоже там будет?! — взволнованно спросила я.

— В качестве свидетеля, полагаю.

Когда карета остановилась, Торнвуд помог мне выбраться наружу. Если это служебный вход, великолепие парадного и вообразить сложно! Два черных кованых дракона обвивались вокруг колон, придерживающих узкий навес над стрельчатой дверью.

Аккуратный внутренний дворик пестрел скульптурами из живых цветущих кустарников. Центр мощеной площади украшала изящная статуя Немезиды — богини правосудия. Вода из её закрытых глаз с тихим журчанием наполняла чашу фонтана.

Торнвуд обнял меня за плечи и поцеловал в макушку:

— Нужно идти.

Я с трудом оторвала взгляд от окружавшей нас красоты.

— Если захочешь, можем прогуляться здесь на обратном пути.

— Спасибо, — ответила с благодарной улыбкой.

Я была любящей женой, а Аронд — любящим мужем. В зал суда мы вошли рука об руку, и эта близость между нами питала во мне надежду, что всё закончится хорошо.

— Вы опоздали, — первый советник короля — худой высокий мужчина — смерил нас пристальным взглядом из-под нависших кустистых бровей.

— Приносим глубочайшие извинения, — Торнвуд ответил тоном, и близко не похожим на раскаянье. — Обстоятельства непреодолимой силы.

Одиннадцать из двенадцати советников короля пристально следили за нами, отмечая насколько близко мы стоим друг к другу, как держимся за руки, и как ведем себя во время разговора. Четвертый советник в зале отсутствовал. Кроме нас с ректором и членов совета, собравшихся вокруг большого стола, здесь больше вообще никого не было.