— Я всё равно не могу тебя понять. Зачем я тебе? — не унимался я.

— Чтобы заботиться, защищать и… любить.

Она смутилась, закрыла снова лицо руками, подсматривая через растопыренные пальцы.

— Я сказала это, я это сказала! Великая Адельгейда, как это глупо, но я это сделала!

Она щёлкнула пальцами и между них проскочила искорка.

— Фух, всё в порядке. У-у, уроды, погодите у меня!

— Ты призналась мне в любви?

— Нет-нет-нет. И нет. И ещё раз нет! Это было бы через чур.

Она обняла меня, кладя свою голову мне на плечо.

— Я призналась тебе в моём намерении тебя полюбить.

Мы ехали молча. Она двумя руками трогала мою руку, перебирала каждый палец, будто моя рука сейчас была самым ценным предметом во вселенной. Ощущать свою значимость было приятно.

— Я тебя положу у себя на кровати, а сам постелю на ковре в рабочей комнате, — сообщил я ей.

— Если хочешь, я могу не спать. Тебе нужно завтра на работу, нужно выспаться хорошенько, так ведь?

Чем ближе мы подъезжали, тем более нервной она казалась. Вцепилась мне в руку, посматривала по сторонам.

— Макс, попроси остановить здесь. Пожалуйста-пожалуйста!

— Ты не поедешь ко мне?

— Не сегодня, не получится.

Она заглянула мне в глаза, пытаясь найти там ответы. У самой чуть слёзы в глазах не стояли.

— Я бы очень хотела. Прости меня.

У меня кошки на душе заскребли. Видимо не доверяет. Ну я бы тоже себе не доверил.

— Попроси, прямо сейчас.

— Остановите здесь! — без раздумий крикнул я. — Плачу пятёрку сверху, мне подышать нужно срочно.

Я изобразил, что задыхаюсь.

Усатый лысый дядька косо на меня взглянул с нескрываемой тревогой, но машину остановил.

Я открыл дверь. Аня перелезала через меня, уселась на меня, взяла моё лицо в ладошки и поцеловала, будто бы в последний раз:

— Не ищи меня, даже не пытайся. Я сама тебя найду, когда придёт время.

В её глазах действительно стояли слёзы.

— Дождись меня и не делай глупостей, я реальна, вот она я, — она положила мои руки себе на талию. Я пощекотал её и она едва не треснула меня по голове. — Щекотно же!

Она выскочила из машины, я выскочил следом, но не успел и глазом моргнуть, как она исчезла. Растворилась во мраке, в пустоте. Не так, как в прошлый раз. Просто шагнула в пустоту и её стало плохо видно, а со вторым шагом она слилась с тьмой. Я подышал, водитель покурил, мы сели и отправились дальше по маршруту.

Поганое чувство, её слёзы на глазах. Она была расстроена. Чем? Что случилось?

Она прячется! — дошло до меня. Я считал себя не очень умным и подумал, что мог бы догадаться намного раньше. Её нашли? Надеюсь, что нет. Упустить её — потерять… Что? Что я терял? Что в ней такого, чего нет в других?

Но потеря колола сердце. Даже не потеря, а возможность потерять.

Я попросил водителя остановить меня немного не доезжая до дома, просто на остановке, и шагал по тёмным дворам к своему дому, размышляя. Нина покушалась на мои деньги, хоть я и лопух, понять этого не мог. Да и всё равно мне хорошо было с ней, просто её запросы росли в ущерб моим с маман отношениям. Катя не искала компромиссов от слова вообще, всё должно было быть так, как она сказала, и это походило не на любовь, а на контракт, причём односторонний. С Викой вначале всё было хорошо — гуляли, радовались жизни, встречались, никогда не ругались, пока дело не дошло до быта. В быту ей нужно было всё, а деньги были её и общие. Мои увлечения не увлечения, и вообще я маленький ребёнок: комп продадим, купим яйцерезку и хлебопечку — вот уж где самые важные вещи в доме.

Ане, видимо, нужен был всё же именно я. По крайней мере мне, лопуху, хотелось в это верить. И я верил, и от этой веры, в которой не было места сомнениям, становилось так тепло и хорошо, хотелось этим поделиться.

— Алло, Пашка?

— Ну? Ты снова звонишь, вместо того, чтоб в чате написать? — голос был нахмуренный, слышались клики мыши и напряжённая возня. — Ехать спасать?

— Не. Мне поболтать. Можешь приехать, если хочешь, а можем в чате.

— Давай приеду, мне не в падлу. Тем более что ты у нас теперь персонаж с собственным сюжетом! Серёге писать? У него сегодня третья смена, может заскочит.

— Тоже мне скажешь, с сюжетом. Серёгу можешь пнуть, он в политоту шарит.

— А я будто не шарю!

— А ты у нас однобокий, зомбированный.

— Сам ты зомбированный! Через полчаса буду. Пиво брать?

— Бери, и пиццу бери. — Я прислушался к своему желудку. — Возьми такую, чтоб на завтра из жопы огонь шёл.

— Ни слова больше!

Сегодня был безумный день, но на душе было спокойно. «Я призналась тебе в моём намерении тебя полюбить», — более искренней фразы я за всю свою жизнь не слышал. И всё же, кто эта девчонка? Может она хитрый эксперимент правительства по созданию психотропного супероружия? Армия псайкеров? Нахрена государству армия псайкеров?