Общепринято считать, что человечество зародилось сразу в двух местах: в тропическом раю, который ныне превратился в жаркие пески Абра'Фальского халифата, и в умеренном климате, где сейчас находится заснеженное королевство Вейхум, с которым мы сейчас, так сказать, на ножах. Люди начали свою первобытную экспансию около семи тысяч лет назад, постепенно расселяясь по всему материку. В этот момент дети Ахариама спустились с небес, чтобы стать к своим подопечным ближе по духу. Они взяли себе в жёны и мужья лучших из лучших, достойнейших из достойнейших, и появилось у них почти сорок детей, также наделённых божественным даром. Пятеро первенцев Афинора стали могучими первородными покровителями: Дхали – благодетельницей человечества, богиней любви, семейного очага и продолжения рода. Орфина – богиней плодородия, природы, также покровительницей всех женщин. Лоррей стал богом войны, покровителей царей и королей, по совместительству богом мужчин. Шадра взяла в свои руки власть над магией и знаниями, не только магическими, а также покровительница науки. Мариус по каким-то причинам довольствовался лишь ролью покровителя всех сухопутных животных и тварей морских. Дети этой пятёрки первенцев тоже имели какое-то предназначение, каждый – своё. Большинство людей выбирают в качестве своего личного покровителя только одного и все молитвы посвящают именно ему, но совместно с этим каждый почитает и Афинора, отдавая ему большую часть своего уважения.

Но люди не оправдали надежд богов. Они убивали друг друга за презренный металл, стали злыми, коварными, лицемерными и охочими до земных благостей, в то время как служение Афинору сулило гораздо большее богатство в виде вечной благодати. И боги со своими детьми и семьями ушли из мира, оставив человечество вариться в собственном соку.

Почти пять тысяч лет люди кочевали и воевали, проливали кровь себе подобных во славу ложных богов или своих собственных низменных интересов. Государств как таковых не существовало, были лишь небольшие княжества, которые постоянно переходили из рук в руки. Но всё изменилось, когда в наш мир пришли братья-пророки Ахарий и Омбий. Они выяснили, что за всеми человеческими злодеяниями стоит никто иной как Хаотик – порождение тьмы, тёмная половина небесного отца. Когда Афинор создавал вселенную из зерна, свет от взрыва быль столь ярким, что загнал все тени в одно-единственное место, до которого было не дотянуться даже вездесущему творцу. И из этих теней появилось абсолютное зло, воплотившееся в Хаотика – чудовище, живущее тысячелетия, странствующего по миру и подбивающего всех вокруг творить лишь плохие деяния. Хаотик был ростом в два человека, имел голову медведя и массивные лосиные рога. Но Ахарий и Омбий сразили ужасную тварь, и, хоть убить окончательно её не смогли, зато низвергнули обратно в Вечную пустоту. Хаотик выбраться оттуда не может, но его тёмные щупальца дотягиваются и до нашего мира, куда он посылает страшных монстров, порождений самых страшных кошмаров.

Братья-пророки навели во всём мире порядок. Они основали два самых узнаваемых королевства на нашем материке – Ахариам и Омбиан, а также помогли иным властным людям создать другие государства. И жили все в мире долгие годы, почитая своих покровителей, пока мрачная рука Хаотика не дотянулась до мыслей Омбия и не извратила его разум. Подвергнутый скверне брат пошёл на соседнее королевство войной и лично убил Ахария, после чего воздев его голову на пику. Богам это страшно не понравилось: они поразили предателя молнией, а душу его отправили прямо в Вечную пустоту, где её пожрал Хаотик.

После этих событий историки для удобства закрыли целую эру, длившуюся четыре тысячи девятьсот лет, назвав её Эрой Хаоса (для записи Э.Х), а наступившую нарекли Эрой Ахария, что продолжается и по сей день. Я, к примеру, родился в тысяча шестьсот девяносто восьмом году Э.А., пятнадцатого числа месяца Тёплых ветров – второго месяца лета.

Пока я лежал с закрытыми глазами, не осознавая, где нахожусь и что вообще происходит, на ум приходили мысли только об истории. Точнее, не то что об истории, а, скорее, о мифах, но иных предположений относительно нашего прошлого у нас нет. Многие учёные, историки и археологи пытаются выстроить свою картину того, что происходило последние несколько тысяч лет, но все их предположения разбиваются о незыблемую веру людей в своих богов и их существование. Поэтому для всех нас мифы и история – это одно и тоже. Порой у меня, конечно, возникают определённые вопросы относительно того или иного спорного момента в Книге Бытия, но более просвещенные сановники обычно говорят, мол, не принимай на веру сразу всё, многое в мифах необходимо считать за аллегорию. Вот я и считаю.

Через некоторое время – может, через час или два – сквозь пелену сна мне удалось разобрать чьи-то голоса. Они были приглушёнными, но большую часть слов я понимал прекрасно.

– …оставь это, сержант, и не пудри мне мозги! Скажи мне спасибо, что твой любимый подопечный всё ещё живой, а не болтающийся в петле. Ему да и тебе очень сильно повезло, что я не успел покинуть лагерь. А ещё спасибо нужно сказать господину Этиолю, который первым делом усыпил этого… этого…

– Ваше величество, при всём моём уважении, – тут я узнал голос Кроули. Сержант явно был то ли сильно взволнован, то ли очень зол. – Этот юноша – всего лишь рекрут, сын известного в Лувеноре ростовщика и крупного землевладельца Эодара Веллера. И не забывайте, что Клод прошёл все тайные проверки Инквизиции, пока находился в лагере. Вы ведь прекрасно знаете, что под личиной некоторых офицеров скрываются ваши шпионы из храма, проверяющие, нет ли среди новобранцев любителей наколдовать из деревяшки золотой слиток. Да и я сам готов жизнью своею поклясться, что Клод – самый обычный парень, которому просто-напросто не повезло. Понимаю, что не имею права требовать многого, но, всё же, надеюсь на вашу благосклонность и благоразумность. По всем правилам его дело необходимо передать совету старейшин, да так, чтобы Инквизиторы разобрались во всём с максимальной дотошностью.

– Адреас, – вздохнул, по всей видимости, король. – Ты ведь неглупый мужик. Почто тебе рисковать своей карьерой, своим благополучием и даже жизнью из-за какого-то жалкого пехотинца, которого ты знаешь от силы два-три месяца?

Ну и грубиян наш король. Это я-то жалкий?

– Полноте, ваше величество. Мой ударный отряд уже готов, завтра с утра отправление в Ковенбург. У меня слишком мало людей, чтобы иметь возможность урезать отряд ещё сильнее. Вам прекрасно известно обо всех моих заслугах. Вы знаете обо всех победах, которые я принёс во славу Ахариамского королевства и лично вас. Доверьтесь мне – это всё, чего я прошу. Отправьте его дело совету старейшин, а мы пока поскачем на север. К тому времени как вернёмся – старейшины вынесут приговор. Можете даже приставить к нашему отряду одного из Инквизиторов для большего контроля.

– Я знаю, что я могу, не надо мне об этом напоминать! – повысил тон король, но затем, успокоившись, продолжил. – Совет уже позаботился об этом, час назад мне пришло донесение и я подписал приказ. С вами отправится дознаватель Джозеф Йонстеф. И приписан он к вам совсем не из-за этого, демоны его задери, рекрута и… клейма. Того требует ваше задание. И, богами клянусь, не будь оно столь важным…

– Мы вас не подведём, ваше величество, – перебил его Кроули. – Я лично прослежу, чтобы у господина Йонстефа было всё, что ему нужно, и, в первую очередь, защита. Также я, несомненно, буду приглядывать за новобранцем Веллером. Клянусь каждую неделю писать полный рапорт и передавать его вам через дознавателя. Он ведь будет отправлять почту в Лувенор?

– Несомненно, связь будет поддерживаться постоянно на протяжении всей миссии. Также под вашим эскортом в Ковенбург отправятся два десятка рабочих под управлением одного из самых знатных зодчих по эту сторону залива Орфины. Все инструкции ты, сержант, получишь от дознавателя Йонстефа. И помни, что от этого задания, возможно, зависит судьба всей северо-восточной границы нашего королевства.

– Судьба целой границы? – удивлённо переспросил Кроули. – Ваше величество, вы уверены, что ни с кем нас не перепутали? Ковенбург – всего лишь небольшая деревня лесорубов да каменщиков. Там нет ничего критически важного.