Я не знала, когда именно вернётся Андрей, поэтому на всякий случай делала всё быстро: обыскала ящики комода в надежде найти хоть какие-то деньги. У меня даже не было несчастных нескольких сотен на такси, чтобы, если машина всё-таки заглохнет, добраться до ближайшего полицейского участка. Пешком я, без верхней одежды и тёплой обуви, вряд ли далеко уйду… Но денег не оказалось, все ящики были практически пусты. Ничего такого, что могло бы оказаться мне сейчас полезным. Кроме…

Я отодвинула слайд двери шкафа в прихожей и, к своей радости, нашла там горчичного цвета парку и ботинки, напоминающие военные берцы. Конечно, всё было мне безбожно велико, но на безрыбье… Застегнув напоминающую мешок куртку, я взяла с обувницы тяжёлую связку, которой пару часов назад закрывалась изнутри, и вставила нужный ключ в замочную скважину.

Поворот. Другой. Толкнула дверь, но та не поддалась. Толкнула сильнее. Ещё раз открыла и закрыла замок снова. Бесполезно.

Он запер меня снаружи.

Чё-ёрт!

Захотелось завыть от отчаяния. И страха. Потому что я была в настоящей ловушке. Сидеть здесь и ждать, когда он вернётся… Это же чистое самоубийство. Ведь я не знала, что у него на уме.

Да, было непохоже, что он хочет избавиться и от меня, но ведь когда-то было непохоже, что он не тот, кем хочет казаться. Впрочем, выбора у меня всё равно не было.

Вернув на место ставшие бесполезными парку и ботинки, я снова начала нарезать круги по комнате, размышляя, что делать дальше. Ведь от правильности или неправильности моих дальнейших действий зависело так много…

Я попала в крайне неприятную ситуацию. Мужчина, с которым я жила, убит в собственном доме. Само собой, первое подозрение падёт на меня… Оставалось надеяться, что Жанна достаточно наследила, чтобы её смогли вычислить.

Да, Андрей знает, как в действительности было дело, и он сейчас ценный свидетель, но верить Андрею я теперь могла в самую последнюю очередь. Ещё неизвестно, на чьей он будет стороне.

Я громко всхлипнула в ладонь и утёрла неожиданно выпавшие две слезинки. Вот надо же, столько не поддавалась эмоциям…

Я верила ему, как никому, а Ринату — нет. А по сути, Ринат был со мной гораздо честнее всё это время… Дура. Теперь я в западне. Я и моя малышка. Теперь снова только моя.

Словно услышав мои мысли, девочка ощутимо толкнула меня в живот, заставив закусить губу от необычайной нежности и страха за наше будущее. Я не знаю, что будет дальше. У меня нет денег, телефона, документов. Я закрыта в чужом доме как в бункере.

В порыве какого-то отчаяния я даже выглянула на балкон, но четвёртый этаж и отсутствие пожарной лестницы полностью развеяли мои даже малейшие сомнения. Мне не уйти отсюда тайком. Не получится. Единственное, что я могу сделать — притвориться. Обыграть его.

Выиграть время.

Мне было до судорог страшно, но инстинкт выжить не замолкал ни на минуту. Если всё получится — а у меня должно получиться — то уже совсем скоро всё закончится.

Вернувшись в зал, я погасила свет, легла на диван, укрылась пледом и закрыла глаза.

Я ждала. Когда он вернётся и начнёт лгать.

Я была готова.

Где-то через час послышался поворот ключа, и на моём загривке ощутимо приподнялись волоски. Коридор осветился оранжевым пятном света, хлопнула дверь, и комната вновь погрузилась в темноту. Запахло морозом. Таким знакомым уютным запахом из детства, только сейчас в нём явственно ощущался аромат страха.

Я закрыла крепче глаза, умоляя саму себя выдержать то, что предстоит.

Он не знает, что я всё слышала, он думает, что я спала. Я смогу повернуть всё в свою сторону. Только, сердце, пожалуйста, не колотись так оглушающе громко!

Андрей тихо подошёл ко мне и аккуратно подтянул плед повыше, укрывая. В его действиях было столько нежности и любви. Неподдельной. До жутких мурашек настоящей.

— Ты спишь? — прошептал он, убирая с моей щеки растрёпанные пряди. — У тебя ресницы дрожат.

— Да, приняла ванну и сразу же вырубилась, — придав голосу сонливость, ответила я и притворно зевнула. — Который час?

— Уже очень поздно. Хочешь, я перенесу тебя в кровать? Здесь не слишком удобно, — он собрался взять меня на руки, но я рефлекторно отодвинулась, тут же отругав себя за неразумное поведение.

Он не должен догадаться, что я его боюсь! От этого зависят наши с малышкой жизни.

Соберись уже!

Я улыбнулась ему так, как улыбалась раньше: тепло и с крайней степенью доверия. Я тоже неожиданно оказалась неплохой актрисой.

— Нет, не нужно, всё в порядке. Где ты был так долго? Ты был… там?..