Профессор Шульц подписал, даже не отрывая голову от стола.

— Давайте зачётку! — выкрикнул Антуан. — И можете быть свободны! У вас впереди каникулы и вся молодость! Веселитесь!

Он вернул зелёную книжицу Кириллу, а я осторожно, одним пальчиком оборвал паутинку, которая связывала меня с Антуаном. Тот сразу замер.

— Спасибо, вам профессор, — растрогавшийся Кирилл пожал ему руку. — Спасибо вам всем, я так рад.

Он выбежал в коридор.

— Макс, ты как смог его уговорить?

— Ерунда, — я спрятал порезанную руку.

— Я всё сдал, — Кирилл подбросил зачётку в воздух. — Ещё один семестр и всё, свобода!

— Да, да, — сказал я усталым голосом.

Слишком это заклятье выматывало. Я сел на скамейку в коридоре и тяжело выдохнул.

— Что-то случилось? — Кирилл встревожился и сел рядом.

— Не, башка просто болит.

— И что будем делать на каникулах? Даже поверить до сих пор не могу.

— Что хочешь, Кирилл. Можешь позависать в столице, бабки есть.

— А ты?

— А я съезжу домой, — сказал я. — Посмотрю, что там творится. Скоро же вступать в управление островом. Поеду один.

— Я с тобой! — тут же заявил Кирилл.

— А что ты там будешь делать? Там медвежий уголок, тайга и скалы, скукотища. Я вообще никого с собой не зову, отдыхайте. Займусь своими делами.

— Мы тебя одного не оставим. Вот увидишь, все поедут.

Я это и так знал. Но они это решили сами.

— Я и забыл, как далеко мы живём, — сказал Паха, стоя у борта парома. — Плывём и плывём.

— Воронцовский остров встал на дрейф, — Трофимыч копался в картах. — До конца года сдвинется ещё на сотню метров, а то и больше.

— Угу, — промычал я, кутаясь в куртку, чтобы спастись от промозглого ветра.

— Нет настроения? — спросила Лера, сидя неподалёку.

Она хотела отправиться к себе вместе с братом, но я уговорил её поплыть с нами. На своём острове она будет одна, и я не знаю, что с ней может случиться за это время.

Под конец каникул заплывём к ней вместе, так будет безопаснее. Но сначала надо разобраться с делами. И неприятностями. Они же меня ждут, как всегда.

— Много думаю, — сказал я. — Никак не получается. Трофимыч, один вопрос, наконец-то есть время спросить. Как легко вычислить человека, если он знает очень редкое заклинание?

— Смотря какое редкое.

— Водная телепортация.

— Ты имеешь в виду, когда прыгают в воду и исчезают без всплеска? — Трофимыч склонился над бортом парома. — Это очень редкое. Знал двух человек, которые так умели. Оба были у меня в отряде, очень давно, обучал их.

— И где они?

Он пожал плечами.

— Один точно умер. Второй пропал без вести, но это потому, что невозможно было опознать тело.

— А другое заклятье, которое бросают руками, — я посмотрел на Леру. — Помнишь, в городе, тип в маске?

— И в красных сапогах? — тут же добавила Лера.

— Ага, помнишь. Он кидал луч, который оплавил столб и прожёг машину. Ещё такой способен прожечь человека насквозь. Слышал про такие?

— Молния? — спросил Трофимыч. — Я и сам умею её бросать.

— Нет, не молния. Очень яркий энерголуч.

— Что-то такое было, — он наморщил лоб. — Если вспомню, то скажу.

Он достал фляжку и припал к ней. Там просто чай с сахаром. Бывший капитан-инструктор и бывший бомж бросил пить, как поступил ко мне на службу.

Стало совсем пасмурно, когда паром вошёл в порт. Портом это называлось только официально, это больше походило на рыбацкую пристань. Да и суда, которые тут стояли, в основном рыболовецкие.

Единственная разница — орудийные башни, стоящие на берегу. Мощная артиллерия, единственное, на что Воронцовы денег не жалели. Такие могут отбить атаку целого флота. Это единственные, что было тут приличным.

В остальном здесь всё пропиталось нищетой. Население живёт ловлей рыбы и рубкой леса, потому на этих камнях мало что растёт. Сотовой вышки здесь не было, мы с трудом ловили связь от соседей.

Да что сотовая связь и интернет? Тут и электричество-то не во всех домах, а унитаз есть только в поместье Воронцовых.

Однажды этот медвежий остров сместится далеко на север и тогда станет неинтересным для сильных мира сего.

Но до этого момента я ещё никогда не доживал.

Я ступил на палубу первым. Меня никто не встречал. Несколько рыбаков бросили на меня и остальных равнодушные взгляды, но какой-то портовый чиновник выбежал навстречу и начал кивать, как болванчик.