— Что, мелочь, не успеваешь?! — хохотал гигант, у которого каждое слово разносилось словно гром. Вот же урод, подумал Арес, и, вновь прислушавшись, он переместился к ближайшему греческому воину, который молился ему. Оказавшись у него, он посмотрел, перед чем он молился, и лишь злоба наполнила его. Против грека встало всего десяток каких-то уродов, которые даже и на корм червям не годились.

— И ради этого ты меня звал?! — взревел Арес и одним взмахом орудия рассек десяток врагов надвое, вторым взмахом он обдал тела жаром, сжигая плоть, отчего на землю упали лишь чёрные кости.

— О, великий Арес! — было, завопил человек, но бог войны оторвал ему голову одной рукой и раздавил ее словно виноградину. Если враг не достоин бога, то не следует звать его помогать, подумал Арес, но тут на него обрушилась гигантская нога. Скрипя зубами, он уперся в нее руками и одним рывков скинул ее с себя, тут же уходя в сторону. Огромный гигант, который макушкой касался облаков, с диким грохотом упал на землю. Как только он коснулся ее, все вокруг затряслось и прошлась волна пыли. Внезапно услышав дикий крик, который разорвал грохот битвы, повернув голову влево, Арес не удивился, увидев, что Дионис, этот тупой пьяница, был схвачен вторым великаном, и через секунду под оглушающий хохот великан разорвал греческого бога на части. Но, как показалось Аресу, из оторванных частей тела бога виноделия, хлынула не кровь, а самое чистейшее вино. Подняв руку, он запрыгнул на тут же появившегося коня и поскакал вперед, прямо на врага, одновременно раздумывая о том, чтобы взять что-то из своей коллекции. Внезапно в его руке исчез его старый клинок, а появилось похожее на трезубец Посейдона оружие. Взяв его, он прыгнул и неожиданно ударил им прямо по ноге гиганта, убившего Диониса, и все еще упивающегося своей победой. Нога же при ударе взорвалась огненными брызгами.

— Ар-х-х!!! — взвыл враг, падая на землю, погребая под собой сотни смертных, которые не переставали лить свою кровь, отчего все поле стало красным.

— Ах ты, мелочь! — проревел второй и бросился на Ареса. Но бог войны тут же встал, и вся ярость, скопившаяся в его теле, постепенно жаждавшая повода выйти, была освобождена. Горячая битва против богов, вот ради чего жил Арес. Честь войны, ее справедливость? Ха! Есть лишь одно, это радость битвы. И бог войны был рад ей. Тут же его черные как смоль доспехи раскалились докрасна, а через мгновение и вовсе побелели, его орудие, черный трезубец, в месте, где он касался его, так же побелел, хоть и не полностью. После удара им по земле по всему полю прошлась волна незримой силы, и вверх взметнулись кости и трупы всех, кто умер на нем. Тысячи уродливых рук, ног, голов, искалеченных тел, орошая землю кровавым дождем, взлетели и понеслись прямо на великанов.

— Ха, ничтожество! Проговорил один из великанов, и оба бога растворились в воздухе. Ошметки трупов не успели и пронзили пустоту. А появившийся позади великан, стал что — то шептать, но даже его шепот был оглушительным. Внезапно ниоткуда стали появляться полчища саранчи, которая бесформенным облаком заволокла Ареса, пытаясь разорвать его снаружи, и пробираясь в глотку бога, пытаясь разорвать его изнутри. Но злость бога войны была велика, и он буквально выжег жуков и снаружи и изнутри, и появившаяся вспышка разрезала облако, разнесся вокруг обугленные куски насекомых, которые, касаясь смертных, не умирали, а тут же поглощали их, всего за секунды раздирая тела настолько, что лишь кровавые черепа да кости в куче разорванного тряпья оставались на земле, около которых жуки умирали окончательно.

Обернувшись, Арес взмахнул своим трезубцем, и поток мертвых ошмётков, уже начавшей гнить плоти, понесся на гиганта. Но тот вновь исчез. Чтоб его! Нужно поторапливаться, подумал Арес, поскольку его власть над полем войны касается тел греков, пока в них еще есть остаток духа, но скоро, очень скоро он исчезнет, и тогда то кровавое и жестокое сражение, о котором мечтал Арес, может не состояться.

— Медленно! — проговорил великан и тут появился очередной огненный шар, но в этот раз глаза великана загорелись еще сильнее и ярче, отчего шар над ним стал настолько огромным, что на его фоне терялся сам бог, превращаясь лишь в малую точку, словно мушку перед глазами.

— Ты думаешь, что сможешь убить этим бога войны!? — проревел Арес и, присев, прыгнул ввысь, оставив при этом на земле небольшой кратер, земля которого тут же провалилась на несколько локтей вниз.

Рассекая воздух своим остроконечным шлемом, греческий бог с буквально пышущими огнем глазами, от которых остался белесый след в воздухе, мчался прямо на гиганта. Но тот не растерялся и запустил в него свой огромный огненный шар. Бог войны, было, взмахнул мечом, но тут появился второй гигант. Боги, которые были с Аресом, все это время сражались с великаном, но силы были неравны. Второй бог был сильно ранен. Одного глаза не было, а на его месте, виднелось лишь проросшее прямо через голову дерево, в груди виднелась огромная сквозная дыра, в которой средь мяса и окровавленных костей можно было увидеть то и дело копошащуюся саранчу, но, несмотря на все это, бог не был повержен, в отличии от греческих богов, которые еще пытались противостоять ему, но, по ощущениям греческого бога войны, они уже покинули это поле битвы. Ударив в спину бога, гигант швырнул его прямо под огненный шар, который, соприкоснувшись с Аресом, оглушительно взорвался, но второй великан, который запустил огненный шар, быстро развел в стороны руки и поймал рассеивающийся взрыв, после чего великаны стали сжимать огромные облака буйствующей материи, сдвигая свои руки к эпицентру взрыва, отчего серое небо стало стремительно светлеть.

Ареса бросало из стороны в сторону, потоки чистой энергии проносились сквозь бога, и от этого скрежет его зубов становился все громче и громче. Терпеть боль богу войны было далеко не впервой. Сколько раз ему дробили кости и отрывали куски плоти, он не мог сосчитать. Но он всегда отвечал. Однажды Арес пытал бога, и после нескольких темных ночей с ним, тот рассказал ему, где находятся оставшиеся артефакты из его пантеона. И сейчас его кожа буквально пылала огнем, и пусть плоть бога не может быть сожжена простым огнем, но та боль, которая проносилась сквозь Ареса, все же могла пронять бога. Но злость внутри него была горячее любого огня. Сжав кулак, он стал образовывать из воздуха черное орудие. Это был большой рог, размер которого был с небольшой холм. Взяв рог, он вдохнул полной грудью пылающего огня, что витал вокруг него вместо воздуха, затрубил в него, и все вокруг пронзил оглушающий рокот. Такое оружие бог войны вырвал из холодных рук у одного из бесчисленных убитых им богов у рек и озер. Черный как ночь, он не утратил своей силы, хоть его и использовали в последний раз три тысячи лет назад. Сначала великаны опешили от ужасного рокота, но потом быстро поняли, что ничего не произошло, и продолжили сдавливать шар, уплотняя его все сильнее и сильнее. Ничего не заметили и смертные, продолжая рвать друг друга на куски. Вспоров одному из противников с востока живот, грек с дикой улыбкой посмотрел на свой окровавленный клинок, но тут его шею пробила стрела, выпущенная метким лучником. С десяток солдат греков, державших оборону против пятидесяти солдат врага, яростно оскалившись и проклиная их, одновременно одаривали очередной глубокой раной, которую могли бы залечить разве что боги, если бы смилостивились ради простого смертного. Но никто не смиловался. И тут всю неразбериху боя, и стоящий в воздухе привкус металла во рту, прорезали грохот и шипение. В первые мгновения земля под великанами резко обмякла, и один из гигантов провалился в нее по щиколотку, словно в болото. Поняв, что он не сумеет выбраться сам, он, было, хотел исчезнуть в воздухе, но тут из — под грязи, в месте, где была оторвана его огромная ступня, появился золотой свет, и то место тут же высохло. Но на этот раз гигант не сдвинулся с места. И когда прошла первая пара секунд, начался новый этап битвы, обрушивший на великанов новую опасность. Из земли, словно посланный самим Посейдоном, вырвался поток воды, который тут же обволок собой огненный шар, взметнувшийся до самых облаков, развеиваясь белесым пятном. Обоих великанов тут же разметало в стороны, а сдерживаемый ими взрыв освободился и разнесся вокруг. Обжигающая вспышка встретилась с диким потоком воды, тут же испаряя ее, вокруг разнесся обжигающий пар. Тут же все поле боя заволокло серое облако, которое унесло не один десяток жизней, разнося вокруг запах вареного мяса. Приземлившись на землю, Арес, стряхнув со своих темных волос капли воды, выбросил в сторону рог, который тут же исчез, и, взяв свой трезубец, вновь ударил им по земле. Останки людей, что витали до этого вокруг, стали проноситься, словно снег в дикую зимнюю метель. Ветер стал гудеть, подобно вздохам могучего титана Атласа. Все поле боя заполнили мертвые тела, которые проносились вокруг с неимоверной скоростью. И внезапно часть этой тучи сгруппировалась и метнулась прямо на великанов. Те, все еще ошарашенные внезапным потопом, хотели, было, развеяться по ветру, но лишь у одного из них это получилось. Во второго, который не смог переместиться из-за раненой ноги, со всей скоростью впились куски гниющих останков отважных воинов Греции, ведомые Аресом.

— Что это!!? — прокричал второй великан, который исчез и появился за спиной Ареса. Но он тут же скривился, и, упав на землю, схватился за живот. Внутрь попали, с улыбкой на лице подумал бог войны, с наслаждением наблюдая за мучениями своих врагов.

Гигант посмотрел прямо в глаза богу войны и увидел взгляд Ареса, взгляд мясника, стоящего перед приведённым быком. Исчезнув в воздухе, и появившись прямо перед огромным лицом великана, Арес воткнул свой трезубец прямо ему в глаз. Тот взвыл и замахал рукой, яростно ударяя по своему лицу, желая отогнать врага, но Арес был быстрее. Как только бог войны отошел в сторону, великан наткнулся лишь на пустую глазницу, и разразился диким криком. Посмотрев на свое оружие, Арес увидел миниатюрное солнце, которое и служило глазами для великанов. Поднеся его к лицу, бог воочию ощутил идущий от него жар. Потрогав его, Арес увидел, что кончики его пальцев тут же почернели и сморщились, но через секунду стали вновь обычными. Хмыкнув, он положил солнце на землю, где маленькая звезда тут же стала плавить землю, и, не теряя времени, греческий бог одним ударом ноги уничтожил солнце, разнесся поток плазмы вокруг небольшой волной.