— Что ты со мной сделал?!? — орал великан, вновь взявшись за живот, повернувшись к Аресу своим окровавленным лицом.

— Я бог войны! — произнес громогласно бог. — Война — это мое место правления, а война неотделима от смерти. Война и смерть — это две вечные подруги, которые никогда не расстанутся. И, конечно же, подруга сделает небольшие исключения для своей подруги, верно? — с издевкой спросил Арес, решив поиздеваться над павшим врагом. Но на этом все только начиналось, внезапно по телу великана стали проступать черные пятна, которые, как проказа, стали расползаться по всему огромному телу. Вены чернели, взрываясь прямо под кожей, разнося вокруг черную, маслянистую жидкость, принося великану ужасные мучения. Отпустив трезубец, Арес призвал один из сотен своих топоров, украшенный золотом и редкой резьбой. На нем имелись странные знаки, которые и давали орудию всю его силу. Подойдя к голове великана, Арес, было, замахнулся топором для удара, но тут умирающий бог решил нанести своей почти полностью почерневшей рукой удар, но как только она дотронулась до бога, тут же лопнула, разнеся повсюду чёрную жижу, средь которой виднелись белые кости, которые через мгновение терялись в вездесущей черноте. Великан вновь взревел от боли, а Арес, взяв покрепче топор, вогнал его конец ему в лоб, и, произведя одно движение, распорол его голову надвое, от чего разразился огненный взрыв, но Арес, закрывшись своей накидкой, не пострадал, а вот оказавшийся рядом с ним его конь не смог это сделать, и огонь поглотил его. Божественное животное оказалось в бушующем огне. Тогда же кожа лопнула, а мясо стало покрываться чёрной коркой. Грива сгорела за пару мгновений, а в голове могучего коня показались чёрные дыры от глаз. Через пару мгновений куча обугленного мяса и костей рухнула на землю.

Откинув накидку, Арес посмотрел на это и тут же ударил кулаком левой руки по земле. От его руки в сторону коня поползла разрывающая землю линия света, которая, достигнув останков коня, тут же обволокла их полностью, от чего те стали светиться. Взмыв в воздух, события словно возвращались назад. Черная кожа с обгоревшим мясом коня исчезало, два угля, что когда то были глазами, вновь стали ими, а грива снова развивалась на ветру. Конь, опустившись на землю, стал жадно вдыхать воздух, наполненный запахом металла, но поняв, что он не требуется хозяину, пошел по полю боя, то и дело отрывая от обгоревших тел то руку, то ногу и с громким хрустом и чавканьем поедая ее, обливаясь кровью. Посмотрев на голову поверженного бога, Арес сделал лишь один вывод. Бог был сломлен духом. Сила топора, даваемая ему знаками, была известна богу. Чем более сломлен враг, тем сильнее будет удар, но столь сильного удара, разнесшего напополам череп бога, греческий бог не ожидал. Я был слишком высокого мнения о тебе, подумал Арес, и взял появившийся лук, он поднес кончик стрелы к своему лицу и что-то прошептал. Тот тут же вспыхнул синим огнем и, натянув черную как ночь тетиву, Арес выпустил ее в постепенно исчезающее тело великана, которое было уже полностью покрыто чернотой. Тут же оно вспыхнуло, а через секунду прозвучал оглушительный взрыв, из-за чего огромные пылающие брызги черной жижи разнеслись вокруг. Обернувшись, Арес с сожалением посмотрел на уже успевшего умереть второго великана.

— Ну что ж, придется довольствоваться вами, — произнес он. Ярость битвы все еще была в нем, и он повернулся ко всем еще сражавшимся смертным. Их число сильно поубавилось, и если в начале битвы их были десятки тысяч, то теперь их остались всего лишь тысячи. Подозвав своего верного коня, Арес с легкостью вскочил на него и схватил длинное копье. Первые же противники с криками ужаса понеслись прочь, бросив оружие, но лишь от одного присутствия бога войны их разрывало на куски, вздымая кровь вверх, словно фонтаны, которые орошали поле битвы богов, которое уже и так было пропитано кровью смертных и бессмертных.

******

Вернемся к нашим героям.

Выронив мешок с зерном, Тим упал на чуть подгнивший пол сарая, и часто задышал.

— Что это было? — только и смог проговорить парень. Рубаха, в которую он был одет, вся взмокла от пробившего пота. Что это за фигня была?! — спрашивал он себя. «Оракул!» — промелькнуло у него в голове, и он взялся за оплетший его шею медный медальон. Тронув его, Тим внезапно почувствовал холод.

— Ты чего расселся? Все нормально? — спросила проходящая мимо бабушка Агафья.

— Нормально, нормально. Так, запнулся, — протараторил Тимофей, на что старая женщина лишь возмущенно заворчала, и ушла прочь.

— Что ты такое? — спросил Тимофей, держась за постепенно нагревавшийся медальон. Похоже, ты и есть источник видений того оракула, подумал Тим, вспоминая то, как этот медальон, словно живой, вскарабкался по нему, и оплел его шею, соединившись в цельное кольцо из меди. С трудом встав с пола, Тимофей, чуть взбодрившись, попытался выкинуть эти видения из своей головы, но те образы крови и ярости царящего на поле боя не могли просто взять и исчезнуть, то и дело, вставая у него перед глазами, отчего он покрывался холодным потом. Когда день подходил к концу, парень, уставший от работы за день, и все еще не придя в себя после увиденной битвы, вышел из сарая и пошел к колодцу, чтобы умыться, но тут его поймал один из солдат.

— Парень, давай за мной, сержант вызывает!

— И меня тоже? — удивился Тимофей.

— Да, всех мужиков вызывает к себе на собрание. Так что пошли быстрей, — произнес он.

— Леха, но я же руки даже не помыл.

— Хватит вести себя как девочка, давай, потом рожу намылишь, — быстро проговорил солдат, и оба парня побежали к одному из домов, который не отличался от других, но это было только снаружи. Внутри располагался главный штаб местного объединения красноармейцев, в котором и проводились все собрания, и связь с высшим начальством. Пройдя в дом, и сняв обувь, Леша и Тим вошли в комнату к сержанту.

— Ну вот, все в сборе, — проговорил он. Тим посмотрел вокруг и заметил, что, действительно, почти весь десяток мужиков, что был тут в деревне, собрался в этой комнате, разве что не было еще пары людей, которые, как он мог догадаться, несли караул, ведь фашисты не спят. Парень также приметил, что раненые Илья и Вова, которые вернулись в деревню днём, спокойно сидели на стульях у одной из стен и были готовы внимательно слушать сержанта Афанасия, который начал говорить речь:

— Итак, я вас собрал, поскольку Илья и Владимир принесли ценнейшую информацию о передвижениях фашистских подразделений в местном лесу. Также мне пришел приказ об установке специального оборудования в заданном квадрате, потому завтра на рассвете в шесть часов утра, выдвигаемся в лес. Пробираемся как можно более незаметно к нужной местности, устанавливаем оборудование и быстро уходим, заметая за собой следы, чтобы наемники Гитлера не смогли его заметить.

— Товарищ сержант, а если мы их по пути встретим? — спросил какой — то солдат.

— Тогда они получат такую звезду, что им и не снилось, — не сомневаясь в своих словах, ответил Афанасий, с чем все были согласны, и не думали спорить. — Еще вопросы? — и тут поднял руку Тим.

— О, наш путешественник, ну что, в будущем уже был? Мы победили?

— Конечно, товарищ сержант, в сорок пятом, — уверенно заявил парень.

— Но вопрос мой не об этом. Я тоже, получается, иду с вами?

— Ну да, или ты за день девчулей стал? — спросил с усмешкой Афанасий.