— Ну, вот и хорошо, — хлопнул он в ладоши. — А раз так, Егоров, давай отводи ребяток, показывай, что где, но только то, что им надо, объясняй их будущий труд. Ничего ребятки, всех победим, всех размажем! — произнес он, и ребят вывели из дома.

— В общем так, вы будете стирать одежду, помогать готовить еду, убирать за свиньями и помогать делать прочую работу, — объяснял солдат, ведя их вперед средь домов. Троицу никто не связывал и не толкал, но все же они понимали, что выеживаться сейчас не в их интересах. Надо поскорее заслужить доверие этих людей. А то ведь война, на ней всякое бывает, думал Тимофей, одновременно поглядывая на Анну. Ему было интересно, как отреагирует человек будущего на то, что происходит вокруг. Вторая мировая, а это вам не шутки. Хотя у девушки-то в будущем такой капец произошел, что можно поспорить, что хуже, подумав, решил парень. А тем временем их привели в дом.

— Так, бабёнки, вот одежка нормальная. А не ваша эта, — проговорил солдат.

— А это тебе, паренёк. Одеваетесь, и выходите, бабка Агафья вам все объяснит, — произнес он и вышел из дома. Троица стояла спокойно, для виду они начали разбирать одежду, но как только солдат скрылся за порогом двери, они тут же бросились друг к другу.

— Тима, ты как?! Все нормально? — спрашивала Анна, бросившись в объятия к Тимофею.

— Все нормально. Жив, как видишь, — ответил он, обнимая девушку. Так они простояли пару мгновений, пока Лика не прервала их.

— Я вам тут не мешаю? — с иронией проговорила она. На что счастливые ребята обернулись на нее. — Да не, не переставайте. У нас тут война, мы непонятно где, и непонятно, что с нами будет, но вы не переставайте.

— Да, ты права, — согласился Тим, но не перестал обнимать девушку. — Я предлагаю пока что повременить с побегом и нормально тут осмотреться.

— Согласна, — кивнула сестра. — Лучше уж быть средь Красной армии. Тут хотя бы люди, а не звери.

— Анна, а ты что думаешь? — спросил парень.

— Я если честно, не очень разбираюсь в этом времени, — чуть стыдливо протараторила она. — Я эту тему плохо изучала, так что доверюсь вам, — произнесла она, так и не отлипнув от Тима.

— Ну, а раз так, то давайте одеваться. После разберёмся со всем, — объявил Тим, и все трое начали одеваться. Быстро переоделись в простую крестьянскую одежду, которая после удобных комбинезонов, казалось, сделана из крапивы.

— А их куда денем? — спросила Лика, указав на сложенные комбинезоны на лавке.

— Тут оставим. — пожал плечами брат. — Исчезновение таких вещей сразу заметят, а лишний раз раззадоривать их подозрительность, я не хочу. Ну, что, пойдем, Лика, вспомним детство золотое?

— Что — то я не помню, чтобы мы сено косили, — проговорила та, и все трое вышли на улицу, где их уже ждала, сидя на небольшом табурете, по всей видимости, та самая бабка Агафья. Это оказалась та самая бабушка, что заманила их в свой дом на пироги и чай. Не вспоминая о прошлом, она привела их к одному из домов, у которого находился небольшой огород, и, всучив лопаты, наказала девушкам перекапывать его, а Тимоху увела в сарай, где он начал перетаскивать мешки с зерном.

Так они, работая на всяческих мелких делах, провели весь день, после чего их к вечеру накормили перловой кашей, и, разделив, — мальчики налево, а девочки направо — отправили в свободные дома. Тиму определили рядом с солдатами, спавшими в соседнем доме, а Лику и Анну в другой, но оба они находились в шаговой доступности от нескольких вооруженных людей, так, на всякий случай. Дома никак не отапливались, но это было и не нужно. Ночь была не по-осеннему теплой. А наутро, через час после рассвета, их поднимали солдаты, и начинался новый день. Так продолжалось несколько дней, когда после очередного выполненного поручения Тим пил воду из кувшина, стоя у одного из первых домов у входа в деревню.

— О, Тимка, здоров! — поздоровался подошедший солдат.

— Здорово, Архип, ну что, как там, в лесу, видно фашистскую погань? — спросил Тимофей, убирая кувшин ото рта.

— Да не, этих же гадов в последние дни как ветром сдуло отсюда. Чую, война скоро закончится, — сказал он, улыбнувшись.

— Надеюсь, — согласился парень, хотя он отчетливо помнил, что война не закончилась двадцать третьего сентября сорок третьего года.

Внезапно в деревню буквально ворвалась пара солдат. Один их них сильно прихрамывал, а у другого была перевязана рука и они были с ног до головы покрыты грязью, лишь знакомые чистые лица давали понять, что это свои.

— Илюха! Вован! Что случилось?! — тут же подбежал к ним один из солдат, закинув винтовку за спину.

— Гады немцы, — прошипел один из них, тот, что хромал. Его тут же подхватили подбежавшие солдаты. — Нарвались мы на них неожиданно. Ну, их трое перед нами, стали отстреливаться, но тут подоспел их отряд, и вот тут уже началась конкретная мясорубка. Ладно, давай ты дальше сам расскажи, Илюх, — произнес Вова, и его понесли в сан часть, которая представляла собой небольшой домик, один из того множества, что были разбросаны по всей деревне.