Я оказалась в храме Великих. Небольшом светлом помещении с витражными окнами и расписанным куполом потолка. Оно напомнило мне место, в котором я уже была когда-то давно. В той своей забытой сказочной жизни. Место, в котором плачущая девушка вроде меня не вызвала бы подозрений. Оно напомнило мне церковь.

Вот только вместо одного алтаря их тут было целых пять. Немногочисленные посетители храма жгли благовония у каменных изваяний Великих, поклоняясь и моля их о чем-то.

Я присела на одну из скамеек и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Я была совершенно разбита и подавлена. Но запах сандала и теплый свет угосающего солнца помогли мне успокоиться, сменив истерику горькой грустью.

— Да на тебе лица нет, — услышала я спокойный, едва знакомый голос.

— Советница Кеннеди? — ошарашено произнесла я, — Я… я просто… Я вовсе не…

— Знаешь, чем примечательны синие глаза? Когда их обладатель плачет, они становятся пронзительно-яркими. И будто светятся изнутри, — произнесла она, улыбаясь уголками тонких губ, — вам сложно скрыть свою светящуюся печаль, керра Лисса.

— Вы помните, как меня зовут? — изумилась я.

— Я знаю всех чужаков в этом замке, — произнесла она.

Это фраза немного кольнула меня. Сама даже не знаю почему. Я работала в замке уже полгода, но эта пожилая дама была права. «Своей» я себя здесь так и не почувствовала.

— Я пообещала моей старой подруге Меир оберегать ее потомков. Поэтому от меня сложно что-то скрыть.

О, Великие! Неужели она тоже догадалась! Тут хоть кто-нибудь не знает о моем происхождении?

— Да и скрывать свою печаль вам удается крайне плохо, — продолжила она, — поэтому я предлагаю вам аттракцион невиданной щедрости! Только здесь и сейчас, воспользоваться моими услугами и спросить у меня совета. Как вы можете догадаться, это моя сильная сторона. Сомневаюсь, что в этом вам поможет кто-то лучше меня, — ухмыльнулась советница королевского двора, — Что решили? Предложение одноразовое, так что выбирайте с умом.

— Просто я… чувствую себя такой слабой… — ответила я, скорее для того, чтобы просто выговориться, а не с целью ухватиться за совет столь мудрой женщины, — Я и себя-то защитить не могу. Что уж говорить о близких…

— Тогда ты в правильном месте, — ухмыльнулась советница, — самое время просить помощи у Великих и их служителей.

— То есть просто поверить, что какое-то мифическое существо решит за меня все мои проблемы и сверху свалиться манна небесная? — фыркнула я, прежде чем подумать.

Я боялась, что подобное богохульство рассердит мою собеседницу, но в ответ она тихо рассмеялась.

— Что ты знаешь о Великих? — спросила она, закончив смеяться.

— Толком я о них ничего не знаю, кроме того, что это воплощения природы, — призналась я, — всю мою жизнь меня куда больше волновало, что мы будем есть завтра, а не то, какой-бы сущности помолиться. Никто не учил меня быть религиозной.

— Да уж, лорд Лэкман не питал особой страсти к такого рода философиям и наукам, — хмыкнула Кеннеди.

Я не сразу поняла, о чем она. И только спустя несколько секунд вспомнила свою ложь. Для советницы я воспитывалась помещиком, чью фамилию я сейчас носила.

— Великих сложно назвать мифическими. Я встречала одного из них много лет назад. Никому не желаю противостоять им! И уж тем более, не стоит считать, что они сделают что-то для тебя просто потому, что ты поплакала и попросила. Не стоит ждать от них такой милости.

Но вот своим послушникам великие преподносят щедрые дары. Которые, разумеется, они должны отработать. Служители скрепляют себя узами печати, которые дают доступ к силе одного из божеств. Чем лучше они служат, тем больше силы им дается.

— И что подразумевает «хорошая служба»? — с недоверием спросила я. Где-то тут должен быть подвох.

— Этот храм церемониальный, — Кеннеди обвела рукой пространство вокруг, — его используют для поклонения и разного рода мероприятий: сезонных праздников, свадеб или коронаций. Если правитель религиозен, разумеется. А есть храмы для молитв и подношений. Прихожане и просящие опускают свои заранее записанные мольбы в определенный сосуд. А служители стараются исполнить их просьбы, используя дарованную им силу.

— И какого рода могут быть эти просьбы? — осторожно спросила я.

— Абсолютно любого! Чем сложнее выполнить просьбу, тем больше силы открывается послушнику после выполнения задания. И тем больше размер подношения довольного прихожанина. И делают все это служители во славу своего бога, конечно же.

— То есть носятся по поручениям, как слуги при хозяине, — поморщившись ответила я.

— А скольким хозяевам служила ты? — осадила меня советница.

Я, к своему великому сожалению, почти всю свою жизнь служила кому-то.