– Дорогая Алиса, я весь к вашим услугам, – склоняя голову в «джентельменском» поклоне, произнес Лаврентий бархатным, «ласкающим слух» баритоном и картинно приложил обе руки к сердцу. – Надеюсь, ваше прибывание у нас в гостях продлится бесконечно долго.

Хотя Лаврентий знал, что его обворожительный, бархатный баритон ни коем образом не задевает равнодушные струны души Алисы (как, впрочем, и Киры тоже) все же он постарался придать голосу особое очарование и трепетность, соответствующие моменту.

Скинув рюкзачок, Алиса равнодушно покивала головой, вежливо улыбнулась хозяину кабинета и неспешно пошла к креслу, на ходу выискивая место для своего рюкзачка, а вот Тая…

Увидев соскочившего со стула «уродливого» взрослого мужчину с короткими ручками и кривоватыми ножками ребенка, она замерла, открыв рот от испуга, а когда карлик побежал к ним здороваться даже попятилась…

«Попятилась скорее от неожиданности, чем от испуга – это же не дикий зверь какой-то – просто не ожидала его стремительного бега» – так она объяснила себе свой испуг.

Но еще больше она не ожидала искренних объятий Алисы, представшей сегодня перед ней юной красоткой-Афродитой, бездумно покоряющей мужчин. Эти искренние объятия «красоты» и «уродства» ее по-настоящему сразили, и от вида их она «откровенно» попятилась… Попятилась, с ужасом думая, что и ей, вот прямо сейчас, надо будет обниматься с этим уродцем.

Но услышав необыкновенный, волнующий голос Лаврентия она тут же устыдилась своей непростительной реакции, ее раскаявшееся сердце вдруг замерло от чарующей музыки нежного, вкрадчивого баритона мужчины, пронизанного нотками любови и затаенной страсти. Удивительный, восхитительный голос, не находя преград, проникал в нее, легко окутывал мягким облаком мозг, притупляя посылаемые глазами тревожные сигналы опасности, расслабляющей истомой наполнял подавшееся ему навстречу тело, неназойливо закрадывался прямо в душу, наполняя ее целебной радостью и предвкушением чего-то большего, значительнее, чем простое восхищение и раболепное преклонение…

Как завороженная стояла Тая у двери кабинета не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, в душе у нее происходило смятение чувств, в сердце разрасталась нечаянная влюбленность, готовность угождать и подчиняться этому человеку, считая это за радость и смысл существования… И она уже не видела перед собой «уродливого» карлика с детскими ручками и ножками, по роковой случайности или по чьей-то злой воле, прикрепленных к телу взрослого мужчины, а видела, обреченного на невыносимое существование, несчастного мужчину, с которым Судьба так несправедливо и жестоко обошлась, сделав его изгоем общества, которого хотелось пожалеть, приобнять, приголубить и отдать ему частичку своего милосердного, страдающего сердца в награду за его мучения и унижения…

– Вот этого я тогда и опасался! – видя произведенный эффект на гостью колдовским голосом друга, засмеялся Вячеслав Львович Бурмистров и пояснил Алисе: – Боялся, что Кира, как все женщины, поддастся очарованию Лаврушиного голоса и забудет о нашем соглашении. Но, как оказалось, пред тобой и Кирой наш друг Лавруша бессилен! Открою тебе страшный секрет, Алисочка: это его очень… очень расстраивает.

– Не знаю почему расстраивает… – садясь в кресло, равнодушно пожала плечами Алиса, вешая рюкзачок на спинку рядом стоящего стула – похоже Таис так и останется стоять у двери. – У Лаврентия Палыча очень красивый, волнующий баритон, но мне нравится голос пониже… как у Пал Палыча, например.

– Кире видно, тоже… – лицо Вячеслава Львовича поскучнело, он задумчиво погладил аккуратно подстриженную бородку и попрощавшись вышел из кабинета, вспоминать тяжелое прошлое ему было неприятно.

– Лаврентий Па-алы-ыч! – напомнила о себе Алиса, глядя на застывшую Таисию, во все глаза глядящую на хозяина кабинета, держащего ее за руку и о чем-то с ней разговаривающего. – Сажайте в кресло нашу загипнотизированную «пациентку» и поговорим уже о делах… А то Вика нас убьет за бессмысленное ожидание в машине.

– Почему же Виктория не поднялась с вами? – подводя под локоток Таис к креслу, обиженно поинтересовался Лаврентий, удивленный столь «невежливым» поступком юной «дамы».

– Ей не до нас и не до вас, Ларентий Палыч, – усмехнулась Алиса, дергая за руку Таис и заставляя ее сесть в кресло. – Сейчас наша Викуся мечтает: планирует свою дальнейшую жизнь – документы в медицинский институт подала, а вы своим чарующим голосом будете ее отвлекать от грандиозных планов на будущее.

– Значит, вы все-таки признаете, что мой голос чарующий! – обрадовался Лаврентий и улыбнулся столь же «чарующей» (как ему казалось) улыбкой, показывая большие, лошадиные зубы.

– Конечно, конечно, – равнодушно согласилась Алиса и быстренько сменила тему. – Мы пришли к вам за юридической консультацией, Лаврентий Палыч.

– Всегда рад помочь такой обворожительной гостьи! Вы выглядите прекрасно, словно, морская царевна – дочь Посейдона, вышедшая на берег, – рассыпался в комплиментах «мастер комплиментов». – Прошло немного времени, а ваша красота расцвела…

– Спасибо! Вы тоже… – Алиса посмотрела на медленно садящуюся в кресло и не сводящую глаз с Лаврентия Таю и махнула рукой – в себя она, похоже, придет не скоро – самой придется все рассказывать. – История такая, Лаврентий Палыч… У Таис погибли родители, опекунша заняла ее родительскую квартиру и выжила ее из дому. Что ей делать? Куда обращаться? А главное, как вернуть ей свою собственность?