– Приготовь что-нибудь, – грубо рыкнул Ульрих, сразу меняя тембр, стоило оказаться за пределами комнаты.

– Я тебе не служанка! – с нотками недовольства в голосе фыркнула Кэтрин и изящно поднялась с кресла. – Но если ты хорошо попросишь…

Закусив губу, волчица подошла ближе, и её руки тут же нырнули под его футболку.

– Я сказал приготовить обед, – сверкнув янтарём злости, прошипел Ульрих и отодвинул её от себя.

Она обиженно хмыкнула, но всё же двинулась в сторону импровизированной кухни и нарочно загромыхала посудой.

– Проснулась? – Иван сидел у окна, перелистывая пожелтевшие страницы книги. – Как она себя чувствует?

– С ней всё в порядке, не считая ссадин и порезов, – выдохнул Ульрих, достал кружку и высыпал в неё щепотку душистых трав из полотняного мешочка.

– Отлично, вечером уведу её к стене. – Иван захлопнул потрёпанный томик и поднял строгий взгляд. – Теперь из-за твоей глупости нам придётся менять жилище. Уверен, что эта девчонка приведёт охотников сразу после того, как расскажет о том, что видела.

– Лив останется здесь, – бесстрастно ответил Ульрих, размешивая чай.

– Исключено. – Недовольно сдвинув брови, Иван отложил книгу на подоконник. – Человеку не место среди нас, тем более охотнику. Стоит тебе отвернуться, и она вонзит серебро в твоё глупое сердце, даже не поморщившись.

– Иван, – глухо произнёс Ульрих, сжимая кулаки. – Оливия останется с нами. Точка.

– Мы ещё вернёмся к этому разговору, – тихо отозвался Иван, пристально наблюдая за подопечным, пока тот не скрылся в комнате, плотно прикрыв за собой дверь.

Услышав скрип, Оливия подняла голову и постаралась выдавить слабое подобие улыбки. Голова шла кругом от происходящего, отголоски ночных гонок давали о себе знать, и меньше всего хотелось думать о том, куда она попала. Присутствие Ульриха всегда дарило уверенность и спокойствие, но сейчас казалось чем-то невероятным, а непонятная обида уже сжимала горло тугой удавкой, как бы она ни старалась её отогнать. Слишком много вопросов и сомнений кружилось в голове, так что счастливая мысль о том, что единственный друг детства жив, просто тонула в общем гомоне.

– Как ты? – Ульрих поставил кружку на старый деревянный стол около кровати и обеспокоенно посмотрел на Оливию. – Здесь фиалка и мята, – кивнул он на чай и присел рядом.

Непреодолимое желание коснуться её ломало изнутри, но Ульрих всё же сдерживался, внимательно наблюдая за тем, как Оливия дрожащими руками подносит кружку к губам и делает осторожный глоток.

– Не молчи, Лив.

– Теперь ты один из них? – едва слышно спросила она, старательно рассматривая плавающие в кружке травинки.

– Да, – сглотнул он, не решаясь продолжить, – и всегда был.

– Всегда? – эхом повторила Оливия, поднимая на него подозрительный взгляд.

– Понимаю, что это звучит как бред, я и сам не поверил вначале, но…

– Но что?

– Настоящий Ульрих Свенсон погиб в день нападения на северную базу, – на одном дыхании выпалил он, косясь на подругу.

Оливия смотрела всё так же недоверчиво, словно по очереди выдёргивала данные из его рассказа, оставляя лишь то, что могло быть похоже на правду. Улль тяжело вздохнул, вспоминая, как сам несколько лет назад был на её месте и отчаянно противился тому, что услышал от Ивана.

– Это безумие, Бальтар! – Иван широким шагом мерил комнату, в то время как сидящий в кресле мужчина равнодушно смотрел в окно. – Ты же понимаешь, это может быть ловушка!

– Я готов пойти на риск. Стая не будет жить впроголодь, пока люди за стеной пользуются тем, что по праву наше! – Казалось, о стальной голос можно пораниться.

– Всегда можно заключить договор. Не думаю, что охотникам нужна эта вражда.

– Не говори как Джакоб, только этого ещё не хватало, – с отвращением произнёс Альфа и повернулся к столу, на котором была разложена карта.

– Ты сам понимаешь, что он прав.

– Он хочет получить лишь свою выгоду, Иван. Его мало волнует судьба живущих на этой земле ликантов.

– Ты просто упёртый баран! Не хочешь слушать меня, подумай о сыне! Что с ним станет, если ты погибнешь на поле боя? Мальчишка даже не умеет обращаться! Джакоб первым делом избавится от него, чтобы расчистить себе место во главе.