Под защитой венчика, во впадинке, как оказалось, находилась увитая крупными жилами выпуклость. Когда Фьольвир коснулся ее, Ульфха испуганно замерла.

– Ну и кто герой?
– проорал, свесившись, Фьольвир в один из уцелевших глаз.
– Что? Молчишь? Нечего сказать?

– Арансон!

Объявившийся внизу Унномтюр замахал ему руками. Хорош напарник! То сам-сам, герой, а то вдруг «Арнасон!».

– Чего?
– спросил Фьольвир.

– Вали ее сюда!
– крикнул Унномтюр.

– Как?

– Кто герой? Ты! Сам уж как-нибудь определись, как это сделать.

– Я могу только так!
– крикнул Фьольвир.

Просунув топорик между лепестками венчика, он вонзил лезвие в похожую на мозг выпуклось. Ульфха затряслась, щупальца разом опали. Чудовище качнулось назад, но Фьольвир, подпрыгнув, подбил макушку в противоположном направлении, и вздыхающую, чмокающую, безвольную Ульфху повлекло к площадке.

– Да-да!
– закричал снизу, отбегая, Унномтюр.
– Сюда, арнасон, сюда!

– Я стараюсь!

Как только Ульфха засомневалась, падать ей или нет, Фьольвир снова, со всей геройской дури, ударил ногами в розовую складчатую тушу, придавая ей нужное ускорение. О, падение вышло эпическим! С брызгами, плеском и треском чудовище рухнуло на камни, расплющив верхнюю половину туловища о стену.

Свет в Ульфхе вспыхнул и погас.

Сделалось темно. Остаточное свечение, словно бледные пузыри, еще всплывало из глубины чудовища, но распространялось едва ли на шаг-два от тела. Фьольвир спрыгнул, скатился, помогая себе топориком. Каменная поверхность отдала в голую пятку. Опять обуви лишили! Что за лю… Что за твари!

– Сюда, - услышал он Унномтюра и похромал на голос.

Унномтюр резал Ульфху. Фьольвир понял это по его пыхтению, взблескам железа и плеску крови.

– Эй, ты видел?
– спросил он.

– Видел, - отозвался Унномтюр.
– Жалкое зрелище.

– Я?

– Ульфха, конечно же!

– А что с ней не так?
– обиделся Фьольвир.
– Гигантская. Десять щупалец. Злая.

– Не те уже чудища, - вздохнул Унномтюр.
– Слабеют. Общее вырождение налицо. Богов нет, все дряхлеет.

– Но я - герой?
– с подозрением спросил Фьольвир.

– А как же! Придержи-ка.

Фьольвир наощупь принял на руки складчатый бок.

– А свет…

– Сейчас, - с натугой ответил Унномтюр.

Кровь плеснула снова, зажурчала струйками.

– Чуть отойди, - попросил Унномтюр.

Фьольвир отступил, вжался в мертвую Ульфху. Серебряной каплей блеснула во тьме подброшенная монета. В последовавшей затем вспышке Фьольвир как при дневном свете разглядел выбитую Унномтюром ложбинку и впадину в камне, в которой собралось черное озерцо крови.

Алые отблески легли на стены пещеры. Косматая воронка распахнулась над впадиной. Глубокую глотку ее с шипением прорезали багряные молнии. Унномтюр побросал в озерцо все оставшиеся монеты. Каждый раз воронка тонкого пути вздрагивала и чуть увеличивалась в размерах.

– Ну, что, арнасон, - Унномтюр смочил ладони в крови Ульфхи, - пора нам к третьему ключу.

– А костер?

– Какой костер?

Унномтюр измазал кровью себе лицо.

– Мы обещали дать знак, - сказал Фьольвир.

Его спутник снова присел у впадины, а когда встал, протянул руки к провожатому.

– Давай, арнасон, - сказал он отпрянувшему Фьольвиру, - это всего лишь кровь.

– А зачем?

– Надо!

Кровь показалась Фьольвиру холодной, стянула кожу на щеках. Унномтюр провел черными ладонями по бороде и лбу Фьольвира.

– Для верности, - объяснил он.

– Так мы будем разжигать костер?

– Обойдутся, - сказал Унномтюр, подталкивая спутника к воронке тонкого пути.
– У нас времени нет. А Ульфха в любом случае им уже не помешает. Считай, арнасон, что мы свои обязанности выполнили.

– Одно не понятно, - сказал Фьольвир.

Унномтюр, уже шагнувший в воронку, обернулся.

– Что не понятно?

– Ульфха.

– Что - Ульфха? Руку давай.

Фьольвир подал руку, и Унномтюр втянул его внутрь.

– Ну, Ульфха, - сказал Фьольвир, шагая вслед за спутником по светлой каменной дорожке.
– Говорили, что она в море, а она в пещере.

Унномтюр фыркнул.

– О, арнасон, сколько тебе открытий чудных предстоит сделать в жизни! Пещерное озеро соединяется с морем под водой. Такое объяснение тебе не приходило в голову?