Мне стоило бы порадоваться, но я нахмурилась. В голове ярко и опасно сиял красный огонек. Я ощущала себя марионеткой в руках опытного кукловода. Неприятное чувство, щекочущее кожу между лопаток. Рев и крики за спиной перестали меня интересовать. Тьма, скрадывающая дорогу, манила неразгаданными тайнами. Они затягивали меня в омут, из которого, возможно, нет возврата. Но я пожалею, если хотя бы не попробую ступить на скользкий и тревожный путь.

Кто-то тронул меня за плечо, и я раздраженно обернулась. Лицо Мариса, стоящего за мной, выражало тревогу.

— Королева, я думаю, вам нужно это увидеть.

Я безмолвно вернулась назад, чтобы увидеть, как умирающее существо, исторгающее свой последний вздох, медленно, но верно обретает прежний облик. Сюрприза не случилось. Я увидела ир'шиони и быстро наклонилась к нему. На миг привиделось, что сумею рассмотреть его ниточку. Опять не срослось. Однако, у меня появилась надежда.

Остальные опомнились не сразу, даже ар-де-мейцы, знакомые с Каоном эрт Тоддом. Они решили, что только их королеве подвластно волшебство перерождения. Я видела их лица, объятые страхом. И мне были заметны ошарашенные физиономии жителей деревни.

Ко мне подошел доверенный Рилины. Его звали Дирк эрт Орвак. Суровый мужчина был взволнован. Он отозвал меня и срывающимся шепотом сообщил:

— Я знал его. Это был… был… — кадык на его горле несколько раз дернулся, но Дирк договорил. — Был наблюдателем лорда.

— И как я понимаю, он бесследно исчез? — мне совсем не хотелось смеяться. Кожу обожгло морозом. Мы все здесь марионетки, но мне отведена главная роль.

— Да. Мы думали, что его убили, — ошарашено выдал эрт Орвак.

— Что же, наблюдатель нашелся, — констатировала я и вновь повернулась к тьме, следящей за нами.

— Не к добру это! — предрек Дирк.

— Посмотрим, — мрачно отозвался эрт Далин.

— Кто ты? Враг или друг? — прошептала я и ухмыльнулась, разглядывая завихрения тьмы между деревьями. — Враг! — сомнения покинули меня.

Друг никогда не стал бы таиться между скрюченных древесных стволов. Я узнаю имя своего нового врага или улыбнусь, предвкушая битву с кем-то из старых недругов. Весть мне принесет эрт Дайлиш. Пока я стою и кривлюсь в сторону тьмы, вампир преследует добычу, поэтому пожелаю ему удачи.

Глава 4

Нужно было сказать хотя бы несколько слов. Высокопарных, торжественных, задевающих людские души. Жаль, я оказалась неспособной и рта раскрыть. Будущую королеву учили говорить красиво, громко и правильно, и у меня даже получалось. Но за годы плена я привыкла молчать. А потом все время говорил Алэр, даже от моего имени, и я восхищенно внимала его речам, но не ставила себе целью запомнить. Острое чувство досады изводило меня с того мига, как на востоке забрезжил серый рассвет. Снег падал и падал, заметая дорогу, но небольшой отряд готовился выйти из поселения. Жители в спешном порядке восстанавливали сорванные с петель ворота. Нордуэлльцы суетились и искоса поглядывали на собирающихся ар-де-мейцев. Я забирала магов с собой — нам пригодится любая помощь.

Оставшуюся половину ночи я провела в полузабытьи, пытаясь успокоить разбушевавшуюся дочку, шептала ей и уговаривала быть сильной. Меня мутило, что было немудрено в моем положении, но мешало связно и четко мыслить.

— Потерпи немного, и мы отдохнем, — уговаривала я малышку, поглаживая все еще плоский живот.

Мои действия высмотрела пытливым взором Риона. Главная альбина по-прежнему сердилась и незамедлительно подошла.

— Ты ее любишь? — спросила она, не отводя наполненных обидой глаз.

— Да, — ответ очевиден, но я произнесла его вслух.

Ри кивнула.

— А вот я не любила Миру в начале. Ты помнишь — я делала все, чтобы вытравить ненавистного младенца из своей утробы! — она втягивала меня в диалог.

Я откликнулась:

— Твоя королева помнит каждый день того длинного, тяжелого года, и она знает, что юная принцесса должна быть сильной. У нее не будет времени для проявлений слабости. Согласна?

Риона оглянулась на дочку, которая пыталась что-то втолковать перерожденному. Он вместе с Артом рассматривал деревянные игрушки, вырезанные одним умельцем из магов. Сейчас Каон с интересом рассматривал деревянного коня и нечленораздельно мычал. Мирель по слогам рассказывала ему о лошадях и просила повторить.

Несколько мгновений мы с альбиной хранили молчание, прислушиваясь к тихому голосочку девочки. Наконец, Ри сдалась.

— Да. Я понимаю, что движет тобой, Ниа, но принять не могу. Ты не боишься потерять ее?

— А ты не боишься за дочь? — задала я провокационный вопрос.

Ри давно было пора прийти в чувство. Хватит хандрить и искать причины неудач. Нужно двигаться — если остановишься — убьют!

Риона сделала медленный кивок, ее признание было мучительным и горьким.

— Очень боюсь, но не могу спрятать от всего мира.