– Ладно, дай уже поесть, а? Я злой, потому что голодный. И, кстати, давай один практический вопрос обговорим. По поводу жрачки. Предлагаю расходы поделить. На продукты.

– Зачем?

– Затем, - отрезал я.
– Или ты меня вкусно кормишь потому, что я тебя так классно трахаю?

Ответом прилетело по затылку. Не сильно, но ощутимо.

– Это как понимать? – обернувшись, я посмотрел на нее. – Что, не классно?

– Классно.

Ну правильно, отрицать это было бы наглостью.

– Вот и нечего тогда, - протянул руку и на ощупь нашел ее попу. Логики в этом, конечно, ноль, но сработало, разговорчики в строю сразу прекратились. Прямо волшебная кнопка. Хотя одной рукой есть, а другой лапать ее не глядя было не очень удобно.

– Посуду помоешь? – спросила Оля, когда я закончил.

А вот это уже запрещенный прием. Больше мытья посуды я ненавидел только заправлять одеяло в пододеяльник.

– Оль, а давай я лучше с парнем пообщаюсь, а то он там сидит совсем заброшенный, - предложил осторожно, но не прокатило.

– Парень при деле. Скажи честно, что не хочешь мыть.

– Не хочу. Терпеть не могу мыть посуду. Кстати, когда у тебя день рождения?

– В апреле, - захлопала глазами Оля. – А что?

– Посудомойку тебе подарю.

– Ни фига! Это не мне будет подарок, а тебе. Ладно, вали, черт с тобой.

Стыдно было, но не очень. И вообще, в чужом доме посуду не моют. А я тут все-таки не у себя.

Пацан по имени Кефа – так он отрекомендовался – сначала стеснялся, но в процессе совместной постройки непредусмотренного инструкцией замка отморозился и даже начал с жаром доказывать, что «эту класненькую надо туда, а не сюда».

– Чем мужчина отличается от мальчика? – спросила в пространство Оля, остановившись на пороге. – У мужчины игрушки подороже.

– Ну, в общем, да, - согласился я. – Иди к нам.

Хмыкнув, она села на ковер рядом и начала лепить сбоку какую-то кривую башню.

– Слушай, а ему спать не пора? – спохватился я в начале одиннадцатого.

– Кешка, ты спать не хочешь? – спросила Оля.

– Не хочу! – возмущенно ответил тот, зевнул до ушей, залез на диван и моментально уснул.

Накрыв его пледом, Оля включила торшер, погасила верхний свет, и мы тихонечко вышли на кухню. И было во всем этом что-такое… до мурашек.

Когда я в воскресенье вечером думал, что ничего не имею против семьи, детей, это было нечто абстрактное. В принципе – не против. А вот сейчас словно щелкнуло что-то и встало в пазы. Понял: хочу, чтобы было вот так. Жена, сын или дочь. Сидеть втроем, играть во что-то. Потом уложить спать, выйти вдвоем из комнаты. С Олей? Этого я еще не знал и не загадывал вперед. Может быть…

По правде, сейчас я уже не мог сказать, почему – или зачем? – хотел жениться на Лизе. Чтобы спать с ней в охотку, пока не надоест? Или чтобы никуда от меня не делась? Во всяком случае, такого желания семьи с ней точно не было.

Почему-то вдруг показалось, что Оля думает о чем-то похожем. Уж больно мечтательно затуманились глаза.

– Прикольный парень, - я включил телевизор, сел на диванчик.

– Угу, - она уютно пристроилась рядом.

Если бы не Кефа, мы бы сейчас трахались, как кролики. Но оказалось, что и вот так – ничуть не хуже. С ней, похоже, все здорово. Да и секс никуда не убежит. Даже было в этом что-то остро возбуждающее – откладывать, оттягивать, зная, что все будет.

– Ну так как, - спросил, поглаживая ее по колену, - не забыла?

– О чем? – притворно вздернула брови.

– На каком месте остановились ночью?

– На каком месте? Ты о чем?

– До чего приятная болезнь склероз. Ничего не болит, не чешется, и все время узнаешь что-нибудь новенькое. Ладно, я тебе расскажу. Только Кефу сдадим. Прямо далеко идти не надо будет, в прихожей дело было.

– Не ври, что мы делали в прихожей ночью?

Как же будоражила эта игра! Скромно опущенные глазки, постная мина. А скрещенные на груди руки не слишком расторопно пытаются спрятать наёженные под майкой соски.

Ничего, я подожду.

***

В пятницу я работал дома. А заодно сначала ждал, когда привезут кровать, потом – пока ее соберут. Матрас, кстати, замечательно раздулся и терпеливо дожидался своего законного места.

Работалось плохо – по одной смешной причине: в голову лезла всякая сочная порнография на тему предстоящего тест-драйва.

Я сам себе удивлялся. Такого не было ни с кем и никогда. Чем больше мы с Олей занимались сексом, тем сильнее я ее хотел. По сути, желание вообще не уходило. Даже если стояк объявлял перерыв, оно все равно оставалось фоном. На что бы я ни посмотрел, о чем бы ни подумал, сложная цепочка ассоциаций в финале выдавала пикантную картинку. Прямо как в подростковом возрасте, хотя тогда все не выходило за границы горячечных фантазий.