Мне хотелось поскорее его увидеть. Эмин сказал, что Камаль дождется нашего возвращения. Вот только для чего? Ведь все давно решено: Камаля определили в пансионат.

Вскоре после обеда тридцатого октября Эмин забрал нас с сыном домой. Нас встречали чемоданы, мрачный Валера и… Камаль.

– Что еще он натворил? – холодно поинтересовался Эмин.

– Ничего, - доложил Валера, - мы ждем вас, чтобы ехать.

Эмин кивнул и прошел за спину мальчика. Камаль на меня не смотрел, его взгляд был опущен.

А в моих глазах слезы стояли.

Наверное, я зря бежала тогда. Зря в поезд села, зря уехала. И пусть бы зверь не остыл, и пусть бы я застала те трудные времена, когда Эмин подминал всех под себя.

Зато Камаль бы рос в любви. Хотя бы в моей любви.

Я понимала, что четыре года назад у меня не было другого выхода. Я выбрала маму, спокойствие для своего ребенка, для себя. А теперь чувство вины поглощает меня с концами.

– Эмин, мы можем поговорить? – выдавила я.

– Не время, маленькая. Сейчас Камаль нам кое-что скажет, а затем отправится на новогодние каникулы к другим детям. Там тебе понравится, Камаль.

Сын подергал меня за руку – он не понимал ситуацию.

– Мама, а что, Камаль уходит? Почему?

Я вопросительно посмотрела на Эмина.

Он, в свою очередь, на Камаля, и лишь тогда малыш поднял взгляд. Он в упор посмотрел на Эльмана и сказал:

– Извини.

Я непонимающе посмотрела на Эмина.

– Еще, Камаль. Договаривай, - скомандовал муж.

– Это я виноват. Простите меня.

– Хорошо.

Эмин подал знак рукой, и Валера тут же подхватил чемоданы. Я бросилась к мужу, но слишком поздно – он даже слушать меня не стал.

Несколько недель назад он обрел сына, а недавно – чуть не потерял. Его, наверное, можно было понять.

Но мне отчаянно понимать не хотелось.

– Эмин, умоляю. Так нельзя. Мы не дали ему время.

– Первых суток было достаточно. Он управился даже за пару часов, - отрезал Эмин, вспоминая произошедшее, - если бы я рисковал, как ты просишь, я бы давно сдох от рук своих врагов.

Эмин вышел из дома, я следом. На огромной территории разместилось всего три автомобиля. Камаля повезут под охраной, Эмин четко дал понять: рисковать он не любит.

– Кам, - окликнула я.

На удивление, малыш обернулся. Валера терпеливо подождал, а Эмин увлеченно готовился к отъезду – загружал чемоданы в багажник. Автоматические ворота раздвигались, оголяя и без того напряженные нервы. 

Времени не оставалось. Я быстро приблизилась к Камалю и присела перед ним на корточки.

– Ты тоже извини, - выдавил он, подумав, что это сильно нужно мне.

– Я… простила тебя.

Потому что по-другому быть не может. Иначе жизни нам не будет, если здесь и сейчас – не простить.

– Но я позвала тебя не для этого, Камаль.

Я протянула ладонь к его щеке. Малыш чуть отстранился, его взгляд стал настороженным.

– Я заберу тебя. Я верну тебя в семью, слышишь?

Для ответа на мои слова темный взгляд был слишком не читаем. Равнодушным даже. Странно.

– Придет время, и ты вернешься к маме. Она у тебя есть. Помни об этом.

Камаль молчал. Я тревожно улыбнулась, в уголки глаз закралась предательская влага.

– Кивни, если понял меня.

И он кивнул.

А затем отшатнулся от меня, и моя ладонь больше не ласкала детскую щеку. Стало так холодно вмиг. Тоскливо.

– Ты мне никто. Не сестра. Я тебе не верю.

Сказав это, Камаль направился к машинам. Валера лишь сочувствующе кивнул мне, следуя за ними.

Зря я сбежала тогда.

Я его потеряла. Камаля потеряла. Именно я. Еще темперамент немного, наследственность Булата, но в основном – виновата я. Эмин отнял ребенка у мамы, но мне он не запрещал остаться. Он дал выбор, а я ушла.

К отъезду было все готово. Эмин завел двигатель.

Ворота, наконец, распахнулись, однако все пошло совсем не так, как Эмин задумал.

Через миг послышался визг тормозов – черный внедорожник перегородил Эмину выезд. Резко. Молниеносно. О приближении чужака охрана предупредить не успела, он несся по нашему поселку с огромной скоростью.

Из автомобиля тотчас вышел Алиев с дюжиной своих людей.

И мое сердце гулко забилось. Я обернулась: в дверях нашего дома стоял маленький Эльман. Никем не прикрытый. Страх вынудил броситься к нему – закрыть собой, спрятать, уберечь… все, что угодно.