Вечером торт со всеми предосторожностями был доставлен в дом жениха, где планировалось торжество, а я с чистым сердцем приняла ванну и уснула сразу же, как только донесла голову до подушки.

Утром я проспала, и вскочила в половине восьмого, в ужасе уставившись на часы. Венчание было назначено на девять, и я рисковала опоздать. А Надин просила, чтобы я непременно сидела в первом ряду. Я надела синюю кофту и жёлтую юбку, в которых встречала Двенадцатую ночь (платье, подаренное Саджоленой предполагалось надеть непосредственно на свадебное торжество), и побежала вниз, на ходу закалывая шпильки.

– Как выспались, Кэт? – встретил меня внизу милорд Огрест. – Я вас жду. Марлен, Жозефина и Лоис уже ушли в церковь.

Он был в праздничном тёмно-синем камзоле и как раз надевал меховой плащ.

– Почему вы меня не разбудили? – упрекнула я маркграфа, надевая пальто и шапку. – Я даже не успела причесаться как следует.

– И хорошо, - ответил он с улыбкой.

– Хорошо? – возмутилась я. – Хорошо, что я буду сидеть у всех на виду вот с этими вот кудряшками над ушами?

– Очень миленькие кудряшки, - сказал он и коснулся моих волос. – К тому же, Кэт, дайте Надин хотя бы шанс быть самой изысканной на своей собственной свадьбе. Я не говорю – самой красивой, потому что вы всё равно красивее всех.

– За такие слова мужчин надо штрафовать, - сказала я притворно-строго, но чуть не покраснела от удовольствия, потому что какой женщине не будут приятны комплименты её красоте?

В церковь мы не опоздали, но примчались в последнюю минуту. Только мы с милордом Огрестом успели сесть на отведённые нам места, как зазвенели колокола и вышел священник в парадном облачении.

Церковь была украшена еловыми лапами и голубыми атласными лентами. Горели свечи, и пахло воском и свежестью снега. Выбежала Марлен – в синей шубке, с распущенными волосами из-под белой меховой шапочки, и вместо цветов разбросала из корзинки разноцветные конфетти.

Появились жених и невеста – он в сером камзоле, она – в белоснежном платье и кружевной фате. Разумеется, оба были в меховых накидках, потому что зима пока не думала сдаваться и уступать весне свои позиции, но это ничуть не портило торжественности момента.

Невеста светилась от счастья, жених был серьёзен и горд. Мы все встали, приветствуя эту пару, а милорд Огрест незаметно взял меня за руку, нежно пожав.

Началось таинство венчания, священник читал молитву, жених и невеста опустились на колени возле алтаря, мы сели обратно на скамьи, но Огрест продолжал удерживать мою ладонь в своей.

– Кэт, - позвал он шёпотом, - как бы мне хотелось увидеть вас такой же…

– Не начинайте, - быстро шепнула я в ответ и сделала вид, что полностью увлечена церемонией.

Марлен подала священнику два колечка на хрустальном блюдечке, торжественно заиграл орган, а Ноэль всё держал меня за руку, не отпуская, поглаживая мои пальцы.

Когда венчание закончилось, и молодожёны пошли к выходу, принимая поздравления справа и слева, Надин ухитрилась передать мне свой букет. Я взяла его машинально, совсем позабыв о свадебной примете – букет невесты получает та, которая в этом году выйдет замуж.

– Думаете, вы неслучайно получили букет невесты, Кэт? – тут же замурлыкал мне на ухо Огрест, прижимаясь ко мне в толпе гораздо ближе, чем следовало.

– Надин сама мне его отдала! – шёпотом ответила я.

– Но вы взяли...

Когда мы вышли из церкви, я схватила Огреста за руку и увела в сторону кладбища, пока остальные были заняты женихом и невестой, которые садились в сани, украшенные лентами.

– Послушайте, месье, - сказала я, волнуясь, - я ведь говорила вам, что личная жизнь для меня невозможна. У меня другой путь.

– Не понимаю, почему вы говорите об этом так настойчиво, - Огрест улыбался, и было видно, что он ничуть не верит моей настойчивости.

– Ноэль, пожалуйста, поймите, - убеждала я его, - это не кокетство с моей стороны. Ни в коем случае. Просто… я вам, правда, не пара.

– Намекаете, что я недостаточно хорош для вас? – он улыбнулся ещё шире, и я лишь вздохнула, посетовав про себя, какими твердолобыми бывают влюблённые мужчины.

И какими глупыми бывают влюблённые женщины…

Потому что мне нельзя была допускать всего этого – прикосновений, тайных и волнительных рукопожатий, взглядов и ласкового шёпота… И поцелуев… И даже этот букет…

– Кэт, - Огрест обнял меня за талию, притягивая к себе, - единственным препятствием может быть только ваше замужество. Но вы ведь не замужем?

– Упаси Боже! Нет, конечно! – воскликнула я. – Но дело не в этом…

– Тогда, вообще, не вижу препятствий, - он потянулся поцеловать меня, и тут раздалось аккуратное покашливание.

Мы с Огрестом одновременно обернулись, но он так и не выпустил меня из объятий.

Возле могильного креста стояла Дайана – в новой жемчужно-серой шубке, обшитой белым мехом, в новых белых рукавичках. Её щёки нежно румянились, а вот глаза совсем не нежно горели.