– Да, - неуверенно кивнул Велегор.

– Хорошо, будет так, как ты нам велел, - покорно согласился Хетаг. – А теперь прошу, юный повелитель, отправляйся к себе в опочивальню, дай нам время привести пленника в порядок.

– И я смогу снова увидеть его? – с подозрением спросил Велегор, разглядывая учителя.

– Безусловно.

Велегор бросил взгляд на побледневшую от гнева Виверию, посмотрел на затаивших дыхание колдунов, и нерешительно глянул на отца. Дёрнулся было к нему, и тотчас остановился. Он хотел остаться, но теперь, когда Виверии и колдунам стало известно про их встречи…

– Смотрите мне, - предупредил Велегор, шмыгнув носом.

Развернувшись, мальчик быстро начертил в воздухе магические знаки, и исчез с лёгким хлопком. В тот же миг Виверия набросилась на безвольного лекаря, вцепилась когтистыми руками в воротник, затрясла, точно тряпичную куклу, то и дело прикладывая его затылком о пол.

– Ублюдок, проклятый ублюдок! Ненавижу, ненавижу…

– Твоя вина, Рейнхард, - невыразительно проронил Хетаг, наблюдая, как ведьма трясёт безучастного лекаря. – Ведь это ты накладывал магические преграды на его дверь. Как так вышло, что сюда проник Велегор?

– Спросите у Этьена, - глухо отвечал колдун, не поднимая глаз.

– А что я? – тут же вскинулся молодой маг. – Уж не вам ли, почтенный Хетаг, был вверен в обучение юный повелитель? Мы с Рейнхардом не уследили за замками, это так! Но вы, учитель, прозевали мальчишку! Уж простите, говорю, как есть, - развёл руками Этьен.

Вспыхнули алым в темноте глаза Хетага, и Этьен рухнул, как подкошенный, прижимая ладони к обожжённому лицу. Молодой маг даже вскрикнуть не успел – лишь стонал, катаясь по полу, и подвывал тихо, с поскуливанием. Хетаг развернулся к Рейнхарду – и тюремщик тотчас шатнулся назад, хлопая себя по загоревшейся мантии.

– Прекратить балаган! – взвизгнула Виверия, отвешивая Янушу последнюю затрещину и вскакивая на ноги. – Обряд поглощения пройдёт на днях, и Велегор должен убить того, кто дал для него семя! Как ты собираешься это провернуть, Хетаг? Мы все видели, как сильно привязался к этому ничтожеству мой сын! Проклятье, проклятье! Если бы я знала… но лекарь нужен был нам здесь и живым, Клеветник потребовал именно его себе в жертву! Ох, нужно было всё же вырезать ему язык… Мы даже не знаем, как долго Велегор утаивал от нас эти встречи!

– Достаточно долго, моя королева, - презрительно усмехнулся Хетаг, - раз научился называть его папой. Лекарь не терял времени даром… преподнёс всё мальчику в самом выгодном для него свете. Наверняка растолковал ему слова, о которых Велегор и понятия не имел. Теперь будем расплачиваться мы все… но не беспокойся, королева! Я знаю, как провести обряд поглощения так, чтобы рука Велегора не дрогнула…

Эти слова были последним, что запомнил Януш перед тем, как тьма его камеры сгустилась, наполняя собой угасающий, измождённый борьбой разум.

Пробуждение оказалось на удивление приятным. Прежде, чем открыть глаза, лекарь прислушался к себе, не понимая, отчего ему так легко дышится, и что произошло за время, которое он провёл без сознания.

– Можешь не придуриваться, - раздался над ухом знакомый голос. – Я знаю, что ты не спишь.

Януш открыл глаза и тотчас зажмурился из-за яркого света. Этьен хмыкнул, оглядывая лекаря, поцокал языком, оценивая результаты их с Рейнхардом совместных трудов.

– Понятно, отчего Виверия за тобой так волочилась, - вздохнув, выдал он, и в его голосе Янушу почудилась откровенная зависть.

Лекарь наконец сумел открыть глаза, по-прежнему жмурясь на свет многочисленных светильников и уже знакомых ярко-синих шаров, висевших под низким потолком. Он находился в небольшой подземной келье, на каменной кушетке, покрытой одеялом, и был одет в чистую рубашку и широкие штаны, из-под которых выглядывали деревянные палки. С некоторым трудом подняв руки на уровень глаз, Януш поражённо разглядывал чистую, без следов грязи или крови, кожу, когда Этьен фыркнул, наблюдая за ним.

– Ну, что смотришь? Отмыли мы тебя, лекарь! Бородищу твою сбрили, космы расчесали, раны перевязали… на себя прежнего ты теперь совсем не похож! Ну, или… похож на совсем прежнего себя.

Януш опустил руки и попытался встать, упёршись в края кушетки. Этьен покачал головой, лёгким толчком отправляя приподнявшегося лекаря обратно на покрывало.

– Лежи, немощный, - посоветовал молодой маг. – Куда ты собрался с переломанными-то ногами? Трифон зачем-то даже кости тебе вправил, шины наложил, хотя мы с Рейнхардом и втолковывали старику, что он только время даром тратит…

– Почему… - в горле пересохло, и слова давались с трудом, - почему вы… зачем…

– Зачем так старались? – понятливо кивнул Этьен. – Я тоже не сразу понял, когда Хетаг велел сделать из тебя человека. А потом мудрый Трифон разъяснил. Наш юный повелитель сильно психовал, когда мы сказали, что лечим полюбившегося ему пленника, всю Нору излазил в поисках пропавшей игрушки. Тебя, то есть. Даже сюда разок заглянул, но тебя не признал. Глянул на кушетку, спросил, что за птица, а я и ответил, мол, адепт новый, обвалом придавленный. Ну и исчез Велегор, дальше побежал свою игрушку искать. Ещё бы! Он ведь тебя заросшим да грязным помнит, даже лица твоего, поди, ни разу толком не видел. А тут такой рыцарь валяется…