Когда я сказала:

— Так много, да?

Он ответил небрежно:

— Может быть, вместо этого я подожгу Бенни.

Что заставило меня броситься туда в надежде, что я смогу забрать немного ужасного салата из рук Уайетта и спасти Бенни от сожжения на костре.

Я также проверяла "Сайкл Лайф", чтобы посмотреть, можно ли где-нибудь увидеть Ванна, сохраняя при этом незаметность и поглядывая исподтишка.

В принципе, я смотрела куда угодно, но не туда, куда шла. И это была трагедия. Потому что в одну секунду я играла роль супершпиона, когда небрежно шла по тротуару в лабутенах Мэри Джейнс, которые я обычно никогда не надевала на работу, и в сарафане, который развевался во всех лучших местах. И в следующую секунду мои руки дико взметнулись в воздух, когда я полностью потеряла опору.

Я была почти уверена, что даже закричала.

Потому что никто не мог упасть так, как я только что упала, моё платье задралось через голову, мои колени с глухим стуком ударились о тротуар, а вскоре за ними последовали мои ладони, обещая кровавое убийство.

Это была вина Молли. Из-за моего сумасшедшего графика мы встретились за завтраком, чтобы обсудить наш маркетинговый план. А потом новости о ромэне пришли в виде панического сообщения от Блейза, заставив меня заскочить в "Бьянку" вместо того, чтобы сначала пойти домой переодеться. Теперь я была в "Лилу", ну, почти в "Лилу", и моя временная шкала сокращалась.

И я подвернула лодыжку.

Чёрт, как больно!

Я осторожно поднялась со своего распростёртого положения и попыталась двинуть лодыжкой. Она не сдвинулась с места.

— Какого чёрта?

Попытка номер два встать не стала лучше. Я оглянулась и увидела глупо заострённый каблук моей туфли, застрявший в вырезе на крышке люка, через который я только что прошла

Дёргать ногу сильнее оказалось бесполезно. Я хорошо и по-настоящему застряла.

Мне пришлось бы расстегнуть туфлю, чтобы вытащить её. Но для этого мне пришлось бы встать. Ого! Вот что я заслужила за то, что не переоделась.

И если я в ближайшее время не разберусь с ситуацией с салатом, мне придётся готовить в этих ужасных туфлях.

Что, возможно, всё было бы прекрасно, если бы они сейчас не бесили меня до чёртиков!

— Сукин сын, — прошипела я в землю, медленно поднимаясь на свободную ногу. — Сукин сын!

Я зарычала, когда снова начала переворачиваться.

Что было с этой крышкой люка? И как я нашла единственную дыру, в которую можно было засунуть каблук, на весь городской квартал?

— Диллон?

Закрыв глаза, я отвернулась от голоса, принадлежавшего мужчине, бежавшему в мою сторону. Это был не тот способ, которым я хотела привлечь его внимание. Или вообще чьё-либо внимание.

Был только один способ сыграть в это, как будто я не была полностью поймана в ловушку в канализационном люке. Где была моя прекрасная личность, которую все знали и любили?

— Хм, привет, Ванн.

Секунду спустя он был передо мной.

— Ты в порядке? Я видел, как ты упала.

Мои щёки покраснели. Конечно, он всё видел.

— Я в порядке.

Он посмотрел на меня, показывая, что не верит мне. Ни капельки. И он был прав. Мои ладони и колени горели, и по ощущению струящейся жидкости, стекающей по ноге, у меня возникло ужасное подозрение, что я истекаю кровью. К тому же, мой каблук всё ещё застрял.

Он сделал шаг назад, его глаза блуждали по моему телу, наконец, остановившись на моей дурацкой, дорогой туфле.

— Ты что, застряла?

Я небрежно попыталась вывернуть каблук. Может быть, если бы я расслабилась, дыра ослабила бы свою хватку.

Нет.

Во всяком случае, мне удалось засунуть его лишь глубже.

— Немного, — призналась я.

Губы Ванна дёрнулись от желания рассмеяться.

— Я могу помочь?

Разочарованный вздох сорвался с моих губ, прежде чем я смогла сдержать его.

— Конечно. Я полагаю.

Он посмотрел на меня взглядом, говорящим, что я лгу. Но он ничего не сказал. Вместо этого он опустился на колени, его тёплые руки обхватили мою икру и лодыжку.

Моё сердце сжалось, когда тепло распространилось там, где его руки двигались по мне. Я прочистила горло, надеясь, что он не заметил, как я отреагировала на его прикосновение.

Он потянул меня за ногу, и моё эго было несколько успокоено, хотя не сразу отпустило. Его рука поднялась к задней части моего бедра, другая скользнула вниз к лодыжке. Я затаила дыхание, стараясь не обращать внимания на контраст его нежных прикосновений и грубых, мозолистых ладоней.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Он действительно застрял.

Я моргнула, глядя на него, любуясь тем, как солнце ласкает его тёмные волосы, и острые углы его лица. Мне хотелось протянуть руку и провести пальцами по его скуле.