Остальные присоединились к нам, прежде чем он успел в миллионный раз заверить меня, что со мной всё будет в порядке. Всё будет хорошо. Я знала, что со мной не всё будет в порядке. Я даже близко не была к этому состоянию. Мне больше не нужны были ложные заверения в том, что я отлично справлюсь с работой, находившейся совершенно не в моей лиге.

Я не собиралась быть великой.

У меня даже ничего не получится.

Чёрт возьми, на что я только что подписалась?

ГЛАВА 3

На следующее утро я проснулась с ужасной головной болью. Я перевернулась и зарылась лицом в подушку, желая, чтобы моё тело снова заснуло. Солнце ещё даже не проснулось, почему проснулась я?

Это была одна из тех редких черт, которые я унаследовала от отца. Эзра был таким же. В целом члены нашей семьи спали ужасно. Движимые безумными рабочими целями и необходимостью покорить известный мир, мы просыпались готовыми к битве.

Обычно мне нравилось просыпаться рано. Даже если у меня была поздняя смена накануне вечером, я предпочитала быть на ногах. Но сегодня мне казалось, что кто-то расколол мой череп надвое зубилом, и всё моё тело болело. Ещё час сна помог бы.

Мой телефон запищал от входящего сообщения. А потом начала гудеть моя электронная почта. Я всю жизнь имела дело с мигренями. Это не было ужасно по сравнению с некоторыми другими проблемами, которые у меня были в прошлом, но этого было достаточно, чтобы мне хотелось остаться в постели до конца дня.

Ладно, честно говоря, неожиданная засада с приобретением "Бьянки" прошлой ночью была настоящей причиной, по которой я хотела спрятаться в своём лофте с тремя спальнями, задёрнув плотные шторы и включив "Нетфликс" до конца вечности. Мигрень была побочным продуктом навязанной мне должности шеф-повара и всего стресса, который пришёл с ней.

Застонав в плюшевую подушку, я вслепую потянулась за телефоном, чуть не опрокинув тумбочку. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я его схватила.

Не потрудившись взглянуть на номер, я прижала его к уху и прохрипела искажённое:

— Алло.

Последовало некоторое колебание, прежде чем мама сказала:

— Диллон? Это ты?

Перевернувшись на другой бок, я посмотрела на шторы, не до конца задёрнутые прошлой ночью. Мерцание раннего утреннего света проскальзывало в щели. Центр города находился как раз по ту сторону этих тёмных занавесок. Город скоро проснётся. Грузовики начнут доставлять свои товары на ближайшие предприятия. Мужчины и женщины с портфелями и в костюмах начнут усеивать тротуары, пробираясь от паркингов к своим высотным офисным зданиям. Человек с тележкой кофе, свежими фруктами и вкусными пирожками появится на углу моего дома, как ангел, посылаемый на землю каждое утро, завоёвывая человечество одной лишь вкусной, рассыпчатой, маслянистой корочкой за раз.

Мне нравилось жить в центре городской жизни Дарема. Я любила шум и суету. Мне нравился мой дорогой лофт, который выходил окнами на высотки и грязные улицы и который слишком велик для меня. Мне очень нравился швейцар, который позволял мне парковаться во втором ряду и помогал донести покупки, потому что я передавала ему пакеты с остатками деликатесов из "Лилу" и шоколадными круассанами, которые я делала каждые выходные.

Просыпаться в своей гигантской кровати с пуховым одеялом и десятью подушками, в этом городе, который я так любила, было лучшим утром, какое я могла себе вообразить. И это несколько ослабило мои опасения относительно "Бьянки".

Не сильно. Но ослабило.

Моя головная боль пульсировала в висках, напоминая мне, что есть ещё много причин для беспокойства.

— Привет, мам, — сказала я женщине на другом конце провода. — Ты очень рано. Всё в порядке?

Я сказала, что Батисты ранние пташки. Только не моя мама. Она могла спокойно проспать до полудня и даже не заметить. Эта женщина была настоящей совой. Всю свою жизнь я слышала, как она ходит по ночам. Мне всегда приходилось будить её завтракать.

— Там ещё рано? — она казалась рассеянной. — Я забыла о разнице во времени.

Я зажмурилась и стала искать недостающую информацию. Моя мама жила в Дареме. Если для меня было рано, то и для неё тоже.

— Где ты?

— Диллон, я же тебе говорила. Мы с Тони проведём лето в Париже.

— Ты мне этого не говорила.

Она задумчиво вздохнула.

— Говорила. Конечно, я сказала.

Я моргнула, глядя на занавески.

— Думаю, я бы запомнила, что следующие три месяца ты проведёшь во Франции.

— Может, ты и права, — она посмеялась над собой. — Прости, дорогая. Мы с Тони проведём лето во Франции. Мы будем дома ко Дню Благодарения.

Это было больше, чем просто лето, но я редко спорила с мамой о логистике.

— Ты пропустишь свадьбу Киллиана.

Я услышала шлепок на другом конце провода и поняла, что она хлопнула себя ладонью по лбу — черта, которую мы разделяли.

— Ох, я совсем забыла, что они перенесли свадьбу.

— Это потому, что Вера залетела, — заговорщицки цокнула я, конечно же, в шутку.

— Значит, свадьба по залёту, — поддразнила мама в ответ. — Я всегда знала, что если Киллиан женится, то кого-то придётся держать под прицелом. Хотя, честно говоря, я всегда думала, что это будет другая девушка, — она глубоко вздохнула.