— Я побывал там. И могу отвести тебя.

Джардир помедлил. Пар’чин не склонен лгать, и не похоже, чтобы он насмехался. Он предлагает всерьез. На мгновение мысленному взору Джардира представилось, как они с Пар’чином вместе находят древние боевые метки, скрытые в песках. Лишь огромным усилием воли он вспомнил о долге и отогнал соблазн.

— Пар’чин, я шарум ка Копья Пустыни, — ответил Джардир. — Я не могу просто сесть на верблюда и отправиться в пустыню на поиски города, который существует только в древних книгах.

— К утру ты передумаешь, — пообещал Пар’чин.

Джардир изогнул губы в улыбке:

— Обещай мне не делать глупостей. С меченым копьем или без, ты не Избавитель. Мне не хочется тебя хоронить.

— Сегодня та самая ночь, — сказала Инэвера. — Я давно ее жду. Убей его и забери копье. На рассвете ты объявишь себя Шар’Дама Ка и через месяц будешь править всей Красией.

— Нет, — ответил Джардир.

Инэвера не сразу поняла смысл.

— …Шарах сразу примет тебя, — рассуждала она, — но с Каджи и Маджах придется повозиться… Что?

Она повернулась к нему, ее брови взмыли под самое покрывало.

— Предсказание… — начала она.

— К Най предсказание! Я не стану убивать друга, что бы тебе ни сказали кости демонов. Не стану грабить его. Я шарум ка, а не тать в ночи.

Звук пощечины эхом отразился от каменных стен.

— Глупец, вот ты кто! — рявкнула Инэвера. — Сегодняшняя ночь — развилка, на которой возможное становится неизбежным. К рассвету одного из вас объявят Избавителем. Тебе решать, кого — шарум ка Копья Пустыни или кладбищенского вора с севера.

— Мне надоели твои предсказания и развилки, твои и других дама’тинг! Это всего лишь догадки, при помощи которых вы помыкаете мужчинами. Но я не предам друга ради тебя, и плевать, что ты видела в своих меченых кусках дерьма алагай!

Инэвера с криком занесла руку для удара, но Джардир перехватил и вздернул ее запястье. Мгновение женщина сопротивлялась, но с тем же успехом могла бросить вызов каменной стене.

— Не вынуждай причинять тебе боль, — предостерег Джардир.

Инэвера сощурилась, резко извернулась, развела свободные указательный и средний палец и вонзила ему в плечо. Рука, сжимавшая ее запястье, мигом повисла. Дама’тинг высвободилась, отступила и поправила платье.

— Ты по-прежнему думаешь, будто дама’тинг беззащитны, муж мой, хотя кому, как не тебе, знать, что это не так!

Джардир в ужасе посмотрел на руку. Она безжизненно висела, отказываясь повиноваться.

Инэвера подошла к нему, взяла за парализованную руку и надавила на плечо. Повернула, с силой нажала, и та вдруг ожила, по ней побежали колючие мурашки.

— Ты не вор, — голос Инэверы вновь стал спокойным, — а просто вернешь то, что принадлежит тебе по праву.

— Мне? — Джардир разминал пальцы и таращился на руку.

— Кто из вас вор? Чин, ограбивший гробницу Каджи, или ты, потомок Избавителя, вернувший украденное?

— А если это не Копье Каджи?

Инэвера скрестила руки на груди:

— Это Копье Каджи. Ты понял это, едва увидел, и ты всегда знал, что этот день настанет. Я никогда не скрывала от тебя твою судьбу.

Джардир промолчал.

Инэвера ласково коснулась его руки:

— Хочешь, я отравлю его чай? Он умрет быстро и легко.

— Нет! — с криком отпрянул Джардир. — Вечно ты предлагаешь самый бесчестный путь! Пар’чин не хаффит, его нельзя убивать как собаку! Он заслуживает смерти воина.

— Так подари ему смерть, — настаивала Инэвера, — пока не началась алагай’шарак и никто не знает о силе копья.

Джардир покачал головой:

— Если я должен его убить, то убью в Лабиринте.

Он ушел, терзаясь сомнениями. Можно ли гордо нести звание Шар’Дама Ка, поправ тело друга?

— Пар’чин! Пар’чин!

Крики эхом разносились по Лабиринту. Джардир смотрел со стены, как землепашец ведет даль’шарумов от победы к победе. Ни один алагай не мог устоять перед Копьем Каджи.

«Сегодня он отважный чужак, — подумал Джардир. — Завтра — Шар’Дама Ка».

Но возможно, такова воля Эверама? Когда Творец создал мир из бездны Най, разве не породил Он и землепашцев? Разве не может у Него быть планов на их счет?

— Но Пар’чин не верует в Эверама, — произнес он вслух.

— Может ли быть Избавителем тот, кто не склоняется перед Творцом? — спросил Хасик.

Джардир глубоко вдохнул:

— Не может. Позови Шанджата и самых верных людей. Ради блага всего мира Избавителем должен быть кто-то другой.