Порывисто выдохнув, считаю про себя до десяти.

Чертова Лисицына! После той охоты, задумывавшейся лишь мести ради, мне периодически снится один тот же адов сон. Я гоняю ее по лесу, но в конце вдруг оказывается, что в центре круга вовсе не она, а Даша.

Бред сумасшедшего…

Дверной звонок, мать его… Забить бы, но мало ли кого принесло. Вдруг что-то важное.

Встаю. Натягиваю на себя спортивные штаны и футболку. Дерьмово ориентируясь в темноте, все же по наитию выползаю в гостиную, а потом и в коридор.

Что за собака сутулая там трезвонит!

Смачно выругавшись, проворачиваю щеколду и открываю дверь.

— Привет!

Какой еще на хрен привет?!

Щурюсь от яркого света, пробивающегося в мою темницу, и хмуро смотрю на человека, прервавшего вожделенный сон.

— Вершинина, тебе чего?

Да, гостеприимность — мое второе имя.

— Ян, как хорошо, что ты дома! А я тут уже разреветься была готова, — трещит она.

Почесав затылок, бросаю растерянный взгляд на свои наручные часы.

Уже за двенадцать.

— Тут такое дело, — хныкая, ноет девчонка, — в общем, я с кастинга поздно вернулась, и меня не пустили в общежитие. Фюрер совсем с катушек слетела! Нет мол и все! Даже разбираться не стала!

— И? — вопросительно вскидываю бровь.

— И идти мне некуда, — невозмутимо заявляет брюнетка.

— Адрес мой у тебя откуда?

— У Ромы узнала.

Рома точно без языка останется.

Немым его сделаю.

Навсегда.

Падла болтливая.

— Блин, Ян… Можно мне перекантоваться у тебя до утра? Пожалуйста! — складывает ладони вместе, изображая жест мольбы. — Мне реально больше не к кому пойти.

— А как же твои многочисленные друзья в инсте? — прислоняюсь плечом к дверному косяку.

— Да я тебя умоляю… Ну к кому из них я вот так поеду?

Хмыкаю.

— Отели мне не по карману. Да и вообще, страшно, между прочим! Ночь на дворе, — обнимает себя руками.

— А не хер по ночи шарахаться!

— Да там на кастинге нас так долго продержали… Еще и добиралась до общаги полтора часа. С пересадками, — потирает красный нос. — Задубела ужас, всю задницу себе отморозила!

— А передницу не? — мысленно оцениваю ее наряд по десятибалльной шкале. Полушубок. Короткая кожаная мини-юбка.

Да тут все одиннадцать.

По шкале беспросветной тупости.

— Кто в капроне ходит зимой? Минус пятнадцать на улице, Вершинина…

— Так кастинг же был, а красота, как известно, требует жертв, — кокетливо откидывает прядь черных волос назад.

— Ну ясно. Ты, наверное, и шапку не носишь? — замечаю снег на волосах.

— Угу. Чтобы прическу не портить.

— Вот мозг и отморозился, — констатирую, качая головой.

— Ты меня не пустишь, да? — произносит она расстроенно.

Намекает на то, что слишком долго держу у порога. Я так-то никого к себе не приглашал…

— Вершинина, я терпеть не могу незваных гостей.

— Но мы же дружим. А друзей надо выручать! Я тебе знаешь, как благодарна буду!

— Молодежь, вы долго там еще беседы беседовать собираетесь? — из-за двери соседней квартиры доносится ворчливый голос старухи. — Щас полицию вызову!

— Ладно, я тут в подъезде посижу, — окончательно сникнув, сообщает Инга.

Закатываю глаза, наблюдая за тем, как она пристраивает пятую точку на ступеньки.

Театр тот еще.

— В квартиру зайди, актриса, — зову без особого энтузиазма.

— Ой, правда? Спасибо тебе огромное! — вскакивает и несется ко мне, громко цокая каблуками.

Захлопываю дверь, зеваю.

— Капец, ты мой спаситель! — снимает полушубок, отправляет его на вешалку. Садится на пуфик и закидывает ногу на ногу для того, чтобы расстегнуть молнию на высоких сапогах. — Клянусь, я уже на вокзал собиралась ехать.

Ну-ну… Прям вижу ее там. Посреди колоритного местного контингента.

— А потом вспомнила о тебе. Жутко неудобно было тревожить посреди ночи…

— Но ты все-таки решила это сделать, — недовольно заканчиваю я за нее.