Так потешно прикрывает веки, балдея. Кошак…

— Ты должен поиграть со мной, — поясняю, пока мы почесываемся.

— Играть! Играть! — в своей привычной манере начинает заводить он.

— До завтра ты — Электроник. Мальчик-робот. Усек?

— Ро…робот? — лупится на меня во все глаза.

— Да.

— Как трансфоооормер?

— Типа того.

— Оптимууус. Баааамблби, Магнус [20] , — принимается перечислять любимых персонажей, и Беркут закатывает глаза.

Очевидно вспомнил, как мы ломали мозг, когда собирали этих самых трансформеров из кубиков лего. Сам же и купил тот огромный набор. Придурок.

— В общем так, Бамблби, провода, присоски и вот эту штуку, — указываю на аппарат в чехле, — трогать до завтра нельзя. Это ясно?

— А почему? — озадаченно хмурится.

— Потому что если тронешь… сработает сигнал и прилетят десептиконы [21] .

— Ооой, — по-настоящему пугается.

— Прилетят и захватят нашу планету. Ты же этого не хочешь?

— Неееет.

Звучит как полная чушь, но Савелий помешан на этой франшизе, так что, думаю, как раз вот такой бред и сработает.

— А потом похитят тебя, — продолжает фантазировать Рома. — Посадят в летающую тарелку, заберут к себе за непослушание и останешься ты там…

Ощутимо наступаю ему на ногу.

Совсем охренел?

— Я не буду троооогать, — обещает Чудик, всерьез разволновавшись.

— Вот и молодец. Рассказывай, как дела.

Он принимается нести свою тарабарщину, а я просто молча его слушаю. Клянусь, часами так сидел бы.

Я вижу Савелия не так часто, как мне хотелось бы, но и за эти встречи Покровскому безмерно благодарен. Он лучше остальных знает, как важно мне общаться с ребенком. Наверное поэтому нередко нарушает правила и действует в обход нового главврача.

Тот еще козел, кстати. Уже дважды переносил мою комиссию.

— Мы с Дааашей лепииили снегобааабу.

Естественно мозг цепляется за это его «мы с Дашей».

Собственно и все, что я уловил из его сумбурного монолога.

— Воооот такууую! — раскидывает руки в стороны.

— Круто, — отзываюсь сухо.

— А пооомнишь колобкааа? — снова улыбается и лезет в лицо.

— То был Квадраччио, — щипаю его за нос.

— Потому что ру…ко…жо…пы! — выдает он, припоминая мою же фразу.

Говорю же, у этого мальчишки феноменальная память.

Беркут хохочет, я тоже, но за грудиной так адски болит… Потому что вспоминается тот зимний день и наши придурочные забавы.

— Пошли на улицу! Там снееег! Много! — воодушевленно таращится и цепляется за меня.

— Скоро, Сав, скоро… — обещаю ему я. — Стих давай репетнем. Ты доучил?

— Да… С мааамой.

Старательно зачитывает четверостишия. Лицо еще такое серьезное при этом делает. Как будто не девчонку поздравлять собирается, а самого президента. Не меньше.

— Пойдет. Шишак такой огромный откуда? — интересуюсь, осматривая лоб.

— Бум. Бах, — очень «понятно» разъясняет он.

— Ясно. Что сегодня рисуем? — пододвигаю к себе чистый лист. — Может елку? Новый год скоро, все дела…

— Дааашу.

Мать твою. Я понимаю, конечно, что он не нарочно, но это прям издевательство. Будто мне мало Даши в моей голове.

— Ёлку рисуем, — хочу приступить, но Савка впивается в мою руку.

— Дааашу! — требует капризно.

— Ладно, я согласен на Снегурочку. Пойдет?

Обычно компромиссы у нас заходят на отлично, но сегодня — явно не мой день. Это я понял еще утром, когда Одуван обставил меня в шахматы.

Друган мой. Никита Фадеевич. Ему шестьдесят семь. Милейшее создание, если не знать о том, что он бегал за женой с топором в руках.

— Дааашу! Дааашу! — горланит Савелий, бастуя.

— Свет на ней клином сошелся?

Раздражает порой его упертость.

— Почему холтер назначили носить? — сгребаю Савкину ладошку в свою, так чтобы он тоже ухватился за карандаш.

— Так это… Чудик у нас в обморок падать начал, — массируя виски, сообщает Рома.

— И с чем связано?

Мне это вообще не нравится. Как будто эпилепсии нам мало в дополнение к основному диагнозу.

— Ну вот пытаются выяснить. С сосудами опять что-то. Мы в пятницу поэтому и не пришли. Мать возила Савку на диагностику. Завтра еще на МРТ записаны.