Я слишком давно не слышал этих слов. Поэтому зацепило. Только и всего…

— Нам пора возвращаться. Уже светает.

Стиснув девчонку до хруста в косточках, вдыхаю аромат волос, наполняя им легкие.

— Жаль, что пора… — обнимает меня за шею и целует.

Сама. Осторожно, несмело.

Так и не решившись больше взглянуть в ее глаза, отступаю назад и жду, когда приведет себя в порядок.

Пока спускаемся с крыши, молчим. Девчонка явно смущена, а что со мной творится — вообще непонятно.

Когда уже внизу, ожидая такси, открываю сообщение от Беркутова, которое проигнорировал ранее, становится еще более гадко.

«Ну че там, Абрамыч? Вырвался вперед?»

— Наше? — Арсеньева тычет пальчиком, указывая на машину, въезжающую во двор.

— Да.

Встречаемся взглядами, но я снова спешу отвернуться.

— Все нормально? — обеспокоено интересуется она, дотрагиваясь до моего плеча.

— Садись в машину.

Какого хера происходит, Ян?

Разозлившись на себя, печатаю Беркутову ответ.

«Ты безнадежно отстал».

Все как всегда. Да. А остальное… особая магия Питера, не более.

В кабинет биологии вхожу точно по звонку и сразу замечаю — мое место занято.

Сели вместе? А я ведь отсутствовал всего две недели.

Прохожу мимо, сворачиваю по диагонали и занимаю последнюю парту в правом ряду. Туда же на галерку минутой позже ко мне подсаживается Камиль.

— Пока ты был на сборах, тебя выселили, — улыбаясь, кивает в сторону Абрамова.

— Надолго ли? — иронично вскидываю бровь.

— Все, сели, десятый «а»! Успокаиваемся! — училка пытается призвать молодежь к дисциплине. — Настраиваемся на рабочий лад. Открываем тетради, записываем число.

В классе повисает тишина. Правда ровно до того момента, как на электронной доске появляется тема урока.

— Половое размножение, — по слогам читает Пилюгин. — Вот это я понимаю не зря на первый урок пришел!

По кабинету прокатывается волна смешков.

— А практика будет? Или, как всегда, особое внимание уделим только теории? — интересуюсь я громко.

Пацаны свистят и улюлюкают, давая понять, что вопрос этот — животрепещущий.

— Хватит паясничать, Беркутов! Итак, открываем параграф двадцать шесть… — начинает монотонно гундосить препод.

Ребята еще не единожды пытаются сорвать урок, но мне до этого нет никакого дела. Я внимательно наблюдаю за Абрамовым и Арсеньевой, щеки которой краснеют прямо на глазах. Уж не знаю, что он там льет ей в уши.

— И что я пропустил?

— Ты про Дашу и Яна? — зачем-то уточняет Камиль.

А то ж непонятно на кого я пялюсь, охреневая от происходящего. Вон Абрамов такое исполняет за спиной пыхтящей у доски Константиновны, что у меня шары на лоб лезут. Того и гляди сожрет Арсеньеву прямо у нас на глазах.

— Про них, про кого ж еще…

— Встречаются, Ром, — сообщает он. — Кучерявый наконец смекнул, как ему повезло.

Ой да ну. Наивный ты человек, Кэмэл. Кучерявый просто решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Но да, случилось то, чего я не ожидал. Он, по ходу, решил сменить тактику, а это мне совсем не на руку.

Ян, сидящий полубоком, отлипает от девчонки, поворачивает голову влево, и в этот момент натыкается на мой пристальный взгляд.

Жестом изображаю аплодисменты, и его улыбка тут же гаснет.

Да-да. Я вернулся и просто так сдаваться не собираюсь. Дело, блин, принципа. Давно не могу сравнять счет в нашей турнирной таблице.

На Истре этот говнюк выдрал победу из моих рук в самый последний момент… И вот, ситуация повторяется.

Встречаются!

Смешно однако… Абрамов и о т н о ш е н и я. Что за бред? Свобода — его второе имя.

Причина, по которой он мог затеять нечто подобное, только одна — понял, что с такой, как Арсеньева, иначе не прокатит. Хорошие, правильные девочки они такие, да. Пока под юбку залезешь — в лепешку расшибешься. Но тем интереснее… Азарт!

Вообще, тупил он непозволительно долго. После поездки в Питер, с которой, как я предполагаю, все у них началось, Ян вел себя довольно странно. Я бы даже сказал нелогично, учитывая это его «ты безнадежно отстал».