— Ты почувствуешь себя по-настоящему виноватой, когда узнаешь, что я принес тебе брауни с розовой глазурью.

Она изогнула запястье, спасая пару дюймов кофе от выплескивания.

— Ты это сделал?

Уэс промычал подтверждение.

— В тон тем штанам, в которых твои ягодицы выглядят обтягивающе и сексуально.

Медленно покачав головой, она закончила выливать содержимое чашки на землю.

— Я не могу поверить, что позволила тебе поцеловать меня.

— Мы сделали больше, чем просто поцеловались, и ты хочешь сделать это снова.

Продолжая свой путь к задней части дома, она фыркнула ему через плечо.

— Печально, насколько ты бредишь.

— Я мог бы сказать тебе то же самое.

— Нет, если только ты не захочешь получить этот кофе себе на голову. — Она замедлила шаг и остановилась перед рамами, на создание которых он потратил все утро.

— Когда это произошло?

Уэс подошел к ней и позволил их плечам соприкоснуться. Позволил себе вдохнуть ее аромат магнолии.

— Я же говорил тебе, что наверстаю упущенное вчера время. Я держу свое слово.

— Так и есть. — Ее светлые брови сошлись на переносице. — Кто отвез Лауру в сад?

Ее забота о его племяннице и ее распорядке дня наполнили теплом его грудь.

— Чужеземец Рингтон — эта ранняя пташка. Она была в восторге от компании.

— О, хорошо. — Бетани расправила плечи, ее взгляд танцующе поднялся, чтобы встретиться с его и так же быстро ускользнул. Но не раньше, чем он увидел, что она помнит прошлую ночь, каждое ее мгновение. То, как он покусывал ее восхитительные сиськи, пока она не кончила, то, как их рты ощущались так, словно они воссоединились после долгого отсутствия. Она помнила и была в центре того, чтобы быть брошенной это пекло, так же, как и он.

— Ну, эм… оконщик здесь, чтобы снять мерки. Думаю, мне лучше приступить к работе.

Уэс кивнул, неохотно расставаясь с ней.

— Хорошо.

Она повернулась к дому, но не сделала ни малейшего движения, чтобы войти внутрь.

— Уэс? — Он проследил за ее взглядом туда, где оператор делал панорамную съемку заднего двора, включая их самих.

— Да?

— Все идет хорошо? — Она указала на дом. — Все?

Усилием воли он остановил себя, чтобы не потянуться к ней, что она уткнулась лицом в его шею, прогоняя свое беспокойство. Господи, он любил эту женщину, просившую у него утешения.

— Все идет просто отлично, Бетани.

Она повернулась к нему, закусив губу.

— Правда?

— Ремонт грязный вплоть до последнего мазка краски, детка. Так оно и происходит, — сказал он. — Это… тяжело для тебя?

Ее кивок был легким.

— Все должно быть идеально.

Расскажи мне все. Возложи это на меня.

— Почему?

— Что "почему"? — растерянно спросила она. — Почему это должно быть идеально? Потому что именно этого люди ожидают от меня. Это то, чего я ожидаю от себя.

— Что ж, не надо. Ожидание совершенства может привести только к разочарованию. Кроме того, именно недостатки придают человеку характер. Вот где скрывается красота.

Казалось, она пережевывает это и не обращает на это внимания.

— Мы говорим о доме, а не о человеке.

— Правильно. — Он поймал ее дрожащую руку и нахмурился. Приглядевшись к ней поближе, он заметил маленькое красное пятнышко кожи у нее на шее. Не задумываясь, он протянул руку и коснулся ее подушечками пальцев.

— Что это такое?

Она быстро отступила за пределы его досягаемости.

— Ничего. Просто некоторое раздражение.

— Прошлой ночью его там не было. Я помню каждый дюйм, который ты мне показала

— Это ничего!

— Тогда дай мне посмотреть. — Она закатила глаза и дерзко дернула бедром, но застыла как статуя, когда он подошел ближе, приспуская воротник ее белой хлопковой футболки. Внешне он никак не отреагировал, но трактор пропахал его живот, переворачивая почву.

— Ты делаешь это с собой, дорогая?

— В этом нет ничего особенного. Это просто стресс.

— Когда дела идут не идеально.

— Да. Иногда. — Он услышал, как она сглотнула. — Все время.

Его убивало осознание того, что когда-то он верил, что у нее все в порядке, когда на самом деле ей нужно было кому-то довериться. Она не была холодной и невозмутимой, как предполагали люди. Ни в коем случае, черт возьми. — У меня в грузовике есть аптечка первой помощи. Позволь мне намазать его чем-нибудь, и тогда ты оставишь его в покое на весь день.