Шрифт:
Но меня никто не слышит. А сил пошевелиться нет.
В себя я прихожу уже в машине, у него на руках. И боюсь открыть глаза! Чувствую, как холодные перчатки скользят по моим волосам.
— Злата… — с тревогой в голосе. — Давай, Золотинка, очнись… — слегка встряхивает. — Что с тобой?
Как пьяная, неловко убираю его руки от себя.
Помогает мне сесть.
— В травмпункт или в нашу? — спрашивает водитель.
— В нашу.
Демид заглядывает мне в глаза.
— Ты как? Сейчас к врачу…
— Н-н-не надо, — перебиваю его.
От волнения снова возвращается заикание.
— А ты чего такая? — ведёт пальцем по моей скуле. — Похудела так… Ты заболела?
Медленно качаю головой. Все кружится.
— Я д-д-домой хочу.
— Нет, — сжимаются челюсти. — Мы едем к врачу. Макс, воду подай в бардачке.
— Не пойду я к Вашему врачу… — закрывая глаза, отсаживаюсь от него подальше.
Пусть своих женщин возит.
Прислоняюсь лбом к стеклу. И дышу поверхностно и быстро, борясь с тошнотой.
— Пойдешь, — нервно звенит его голос. — Пройдешь осмотр, сдашь анализы. И без капризов там.
— Я Вам не принадлежу.
— Посмотрим.
Иди к черту, Черкасов! Я тебе не очередная пассия из гарема.
— Разверните машину! — шепчу я обиженно.
Игнорирует. Сил добиваться своего нет. Но я их набираюсь. К его врачу я не пойду. Здоровье — это моё лично личное, но никак уж, не его дело.
Мы едем в тишине. Слышно только моё поверхностное рваное дыхание.
— Что у тебя болит?! — психует он.
Душа у меня болит, душа…
Отстаньте от меня.
Глава 24. В тень…
— Черкасова, проходите. Черкасова…
Мы вздрагиваем одновременно, неловко сталкиваясь взглядами.
Как режет моя фамилия! Она на той самой женщине. Но женщина эта не с тем мужчиной.
Допивая одним глотком воду, сминаю в хлам пластиковый стаканчик.
Злата не двигается, опасливо косясь на меня.
— Вперёд. — Я не пойду. Со мной все в порядке. Если я захочу сходить к врачу, сделаю это с мужем, — добавляет вдруг, словно почувствовав мою болевую точку. Швыряю стаканчик в урну. — Минуту, — прошу медсестру. Присаживаюсь рядом со Златой, смотрю перед собой в стену.
— Ты можешь поспорить со мной о финале какого-нибудь фильма, о дизайне в своей комнате или, к примеру, о биржевой аналитике. Мне это будет даже приятно. Но не в принципиальных вопросах, Злата. Не надо со мной спорить! — Я — не Ваша собственность. — Ты — моя семья.
— Вы не будете распоряжаться…
— Буду.
Упрямо качает головой.
— Я буду указывать тебе во всех вопросах по безопасности, и ты будешь слушаться. Во всех.
— Вы ещ"e мне противозачаточные назначьте! — со злым сарказмом. — Раз уж во всех.
Да. Этот вопрос очень актуален, на самом деле.
Я голову сломал, как выплести её из паутины, в которую вплел её отец изменением пары пунктов брачного договора. И не придумал ничего щадящего.
Каждое решение — жертвы с ее стороны. Достоинство, наследство, ребенок…
Чем-то ей придется в итоге жертвовать! И я лишу её всего, а потом верну это. Но мне нужно время. Чтобы я знал наверняка, что не болен. И имею права рушить то, что у неё есть, предлагая взамен себя. И, потом, чтобы рушить, мне необходимо е"e доверие. Безграничное и слепое. Разносить все насильно я, наверное, не готов. Поэтому…
— Да. И противозачаточные.
— Что?! — шокированно распахивает она глаза.
— Тебе нужно… Повременить со всем этим.
— Не поняла?
— Чего ты не поняла, Злата? Не спеши с ребенком. Это сыграет против тебя.
На самом деле — против нас. Против меня, конкретно.
Зачем ты соврал сейчас, Черкасов?
Мало лжи?
— О чем Вы? — испуганно.
— Ладно, забудь, — качаю я головой, отмахиваясь. — Не то сказал. Зайди в кабинет. Позволь тебя обследовать.
Я попробую это сделать хитрее. Без давления на неё лично.
Бросаю взгляд на кабинет гинеколога.
— Вы мне угрожали сейчас?
— Что?
— Про ребенка!
За локоть поднимаю её со стула, срывая с плеч куртку.
— Это я, Злата, я! — разворачиваю к себе лицом. — Очнись! Ни с кем не перепутала? Я не воюю с тобой, не угрожаю тебе. Я, черт возьми, просто забочусь о своей семье. О тебе забочусь… Ты видела себя? Под глазами синяки, похудела так, что под скулами провалы, бледная, глаза блестят, словно лихорадит.
Смущенно отводит взгляд, неловко пытаясь поправить волосы. Как будто я сказал, что она некрасивая. Красивая… Но очевидно, что: