— Откуда тебе это известно?

— Нет ни одного официального подтверждения их слова за последние полторы тысячи лет. Уже столько всего произошло, а никто из них до сих пор не отозвался! Есть, конечно, слухи. Кто-то думает, что видел или что-то знает. Но ни единого факта. Слухи и домыслы.

— А-а-а, — протянула я. Вот чем занимается Аматри. Разоблачает мировые заговоры. Плоскоземелец от Лэйтарии. — Вот оно что.

Теперь мне по-настоящему стало не по себе. Сотрудничать с лэйтарцем — это одно, а вступать в сотрудничество лэйтарцу-неадекватом, совсем другое. Тут уже не поймешь, кто большая опасность: Тинхе или Аматри.

— Ты должна явиться на совет. Подумай вот о чем.

Аматри вновь заговорил. А я слушала и понимала, корни-то подкрашивать не надо. Просто поседею и, наконец, стану настоящей блондинкой. Сколько денег и сил сэкономлю в будущем на краске!

Мало мне того, что я единственная Избранная, побывавшая в Лэйтарии без вейоса, так о том хоть никто не узнал. Аматри хочет, чтобы я пошатнула столпы, на которых выстроена Золотая ось! Такое мне не простят.

Но есть ли иной выбор?

***

Я открыла глаза и увидела трещины отштукатуренного потолка. Что странно, учитывая темноту. Я полусидела полулежала на деревянном кресле. Узкие полоски света проникали из-под двухстворчатой двери актового зала.

Я моргнула несколько раз, собирая мысли в кучу.

Тело болело. Порез на груди горел, причиняя неудобства.

На соседних креслах сидели выпуклые тени. Некоторые из них напоминали людей.

Я застонала.

Тень рядом встрепенулась и посмотрела на меня.

Я прочистила горло.

— Извиняюсь, есть у кого телефон? Мне слово нужно загуглить.

— 19 -

Медуза вышла на сцену.

— У нас гости, — голос ее разнесся эхом. Теперь, присмотревшись, я могла сказать, что ни одна школа мира не могла позволить себе такое огромное помещение под актовый зал.

Тени зашептались между собой, и звучало это так похоже на шелест осенних листьев, что меня пробрала дрожь. До того обыденным и привычным казался звук монохромных жителей.

— Проводите ее ко мне.

Не успела она договорить, как два фата, что сидели рядом, поднялись, схватили меня под руки и поволокли к сцене. Хватка отдалась в плече острой болью. Я ойкнула, но тут же прикусила язык. Слишком жадно тени реагировали на проявление эмоций.

— Приветствую тебя в своих владениях, блуждающий маячок. — Сказала женщина, когда меня бросили ей под ноги. — Я — регент царства Забвения. Ты можешь знать меня под именем Медуза. — Она стрельнула глазами поверх меня, и я обернулась, чтобы проследить за ее взглядом. Кулисы скрывались в клубке теней, пряча интерес женщины. — Что привело тебя ко мне, маячок?

Я выпрямилась, посмотрела на Медузу с низу вверх. Потом ей за спину. Белая тень, разделенная надвое, едва заметная в темноте, стояла неподвижно, готовая напасть, стоит щелкнуть пальцем. Одна орудует лезвиями, другая присосками вторгается в память. Оба действия причиняли боль, но последнее еще и опасения.

— Я пришла за своими друзьями. — Сказала я, пытаясь незаметно помассировать правое плечо. Уф, не вывих. Обычный ушиб. — И за мечом. Я первая на него глаз положила.

Тяжелая железяка торчала у Медузы из-за пояса, так и маня выщерблинами и безвкусным эфесом.

— Маячок ищет своих друзей? Но мои подданные не имеют связей с внешним миром. Таковы правила. Ко мне спускаются те, кого ничего не держит. Одинокие, подавленные, потерянные и никому ненужные. И здесь они обретают дом.

Зал согласно зашуршал.

— Ее увела она, — указала я на раздвоенную тень. — Марина не оставила бы свою семью добровольно. А Виталия вы поймали, как и меня.

— Поймали? Вы вторглись в мои владения, маячок. Тот, кого ты зовешь Виталием, принадлежит Немерности. Другой твой друг пришел в мой мир добровольно. Ива лишь проводила ее. Я и для тебя найду место, если ты того желаешь.

Она изящно протянула руку ко мне. Ее бледная кожа источала холодный сияние, будто изнутри ее подсвечивала луна.

Сердце мое тревожно дернулось в груди, но я не мог позволить себе выказать ни малейшего страха. Ноги мои дрожали, мешая спускаться. Я так и не узнала, зачем фаты забирают людей. Одна мысль о возможности остаться в этом месте приводила меня в ужас.

— Ты говоришь, что люди, которые к тебе пришли, никому не нужны. В твои умозаключения закралась ошибка. Вот она я. И мне крайне необходимы эти два человека.