– Добрый вечер, Виктор Сергеевич.

– Добрый???

Не успеваю закрыться. Барских бросается на меня. Сперва бьёт по лицу, потом хватает за плечи и со всей дури впечатывает в стену. Сильный, зараза.

– Сукин сын!

– Успокойтесь.

– Да я тебя порву за свою дочь! Ты как посмел её тронуть!

– Да спокойно, дайте мне сказать! – едва сдерживаюсь от того, чтобы не ударить его в ответ.

– Я доверял тебе! А ты…

– А выслушать сперва не хотите? – скидываю его руку с плеча и достаю из кармана платок.

Вот, мать, твои платки и пригодились.

– Выслушать? После того, что ты с ней сделал? – орёт он. – Насилие в отношении женщины неприемлемо, Ахметов! А в отношении моей дочери тем более! Убью!

Лицо багрового цвета, суровый гневный взгляд.

– Так легко поверили ей, – спокойно отвечаю я.

– Она моя дочь!

– Тем и пользуется, – прикладываю платок к носу.

Проверяю. Вроде не сломан, уже неплохо.

– Я ни разу не подводил, вас, Виктор Сергеевич, и никогда, повторюсь, никогда… не стал бы обижать вашу дочь.

– Но ты это всё же сделал, ещё и таким гадким способом.

– Она лжёт! Мы лишь немного повздорили. Да, схватил за руку грубо, но насилие… нет, – качаю головой.

– Я верю словам своей дочери.

– Это логично, но вы одно поймите: Арине выгодна вся эта история. Она знала, что подобную… байку вы воспримите максимально остро, и отношения между нами моментально испортятся.

– И зачем ей это не подскажешь?

– Замуж не хочет! Вы в курсе, что она спит с Громовым? Да-да с тем самым, которого поселила на вашу дачу! – наслаждаясь его реакцией, рассказываю я. – Спуталась с ним за моей спиной! И это в предверии свадьбы. Поймите мою реакцию, Виктор Сергеевич.

– Что ты несёшь… – потрясённо хмурит брови.

Смотрит на меня пристально. Пытается понять, лгу я или нет.

– Пришлось отправить в Сосновый человека. Потому что ваша дочь стала игнорировать мои сообщения и звонки. После его визита причина перемен в её поведении стала мне ясна.

– Бред.

– У меня есть фотографии. Можете взглянуть. Я вас уважал и уважаю, Виктор Сергеевич. А вашу дочь люблю, к сожалению. И, как ни странно, по-прежнему настроен жениться.

Прищуривается.

– Всё это мне крайне неприятно, но… она слишком дорога мне, Виктор Сергеевич. Молодая, глупая. Оступилась. Бывает…

Театрально вздыхаю.

– Помогите воззвать её к разуму. Я хочу, чтобы она выкинула всю эту дурь из головы…

На его лице мелькает тень недоверия и сомнения, но всё же… Он, как и я, памятует о том, что было время, когда Арина безбожно врала своим близким. Мы тогда только-только познакомились. И она уже вовсю сидела на «колёсах». Если бы я вовремя не рассказал об этом её отцу, кто знает, чем закончилось бы…

– Я не трогал её, матерью клянусь, – смотрю ему прямо в глаза. – Вы знаете меня, как никто другой. Я не позволил бы себе подобного… Вы же как отец мне!

Не перегнуть бы. Скупая мужская слеза явно в моём случае будет лишней.

Опирается руками на стол, задумчиво склоняет голову.

Выбрасываю платок в урну, расправляю пиджак. Наблюдаю за тем, как Виктор придвигает к себе бутылку излюбленного шотландского виски и разливает его по стаканам. Один отдаёт мне, второй берёт сам.

Молча пьём.

– Голоден? Может, перекусим? – наконец, предлагает он. – Поговорим на холодную голову.

Бинго. Старый дурак купился на мою актёрскую игру.Не зря я так усердно и долго втирался к нему в доверие!

– Конечно, – с готовностью принимаю его предложение.

Забирает свой пиджак, и мы выходим из кабинета.

– Свет, меня для всех нет.

– Хоро…шо, – секретарша изумлённо таращится на мою морду.

– Как оно? – интересуется Виктор, когда мы заходим в лифт.

– У вас тяжёлая рука. Вы едва не сломали мне нос, – отвечаю я, погасив в себе очередной приступ ярости.

– Извини.

– Не страшно. Я вас прекрасно понимаю.

Доблестно принимать по щам – так себе удовольствие. Но иногда важно перетерпеть.

– Юр, я внизу. Жду, – звонит водителю. – Решил проблему с кирпичным заводом?

– Да.

Кивает.

– Но директор там просто конченый.

– Так и есть, – усмехается он.

– Пытался ставить мне условия, но я быстро обрисовал ему ситуацию, которая складывается совсем не в его пользу.