– Тогда расскажите мне правду! Мы теперь в одной лодке, Джеймс, нравится вам это или нет. Я должна иметь представление о том, в каком спектакле буду участвовать, и как началась эта история.

Я замолчал, приковав все свое внимание к моей супруге. Все равно же эта пиявка не отстанет. Ох, эти любопытные женщины!

 – Значит, на самом деле, все эти пятнадцать лет Джеймсом Хартлендом был ваш брат-близнец?- продолжила допрос Элизабет, спокойно выдержав мой испытывающий взгляд.

– Да. Ему пришлось взять мое имя, чтобы он смог унаследовать титул и состояние. И спастись от нищеты.

– Нищеты? Но…

– Я не всегда был богатым, Элизабет. У нас с братом была совсем другая жизнь…

– Джеймс, расскажите мне. Пожалуйста.

Первым моим порывом было сказать решительное «нет», потому что наше с Дорианом детство ее точно не касается. Но нежное прикосновение ее тоненьких пальчиков к моей руке, заставило поколебаться.

– С вас поцелуй, Элизабет, а с меня рассказ,– усмехнулся, глядя в глаза.

– Я целовала вас в церкви.

– Это целомудренное прикосновение вы называете поцелуем? Наверное, даже преподобный Уильямс пришел в ужас от поцелуя, которым вы наградили своего любимого супруга.

– Я поцелую вас только после того, как вы мне расскажите. Это будет моей маленькой гарантией,– рассмеялась она, повторяя мою фразу, которую я сказал ей в охотничьем домике.

Вот заноза. Но, признаться, договариваться она умеет.

– Всю жизнь, мне казалось, мы жили с Дорианом в лондонских трущобах,– начал я рассказ, усевшись поудобнее.– Я не помнил другой жизни, и не знал, что она могла быть другой. Зато отчётливо помнил въевшийся запах помоев, которые выливала старуха Хильда, прямо под окна нашего маленького подвала. Это был наш дом, где ютились такие же беспризорники, как я и Дориан. Мелкие воришки, жулики, обманщики… И сироты. Пока мы были малышами, за нами присматривали девицы из борделя, а став постарше – мы стали выживать сами. Мы готовы были на все, чтобы избежать работного дома и не попасть в руки шайки Питера, такой же компании ребят, промышлявших воровством. Когда нам с Дорианом исполнилось по семнадцать, наша маленькая компания превратилась в настоящую банду мошенников. И правил там я, как самый старший из всех. Тем более махал кулаками к тому возрасту тоже лучше любого. Мы перестали заниматься мелкими кражами, и нашли другой способ, как можно отлично заработать. Многие аристократы пользовались нашими услугами, чтобы заполучить какую-нибудь ценную вещицу, которую нужно было выкрасть у их врагов. Незаметно, конечно. И нам в этом не было равных. Но все изменилось после одного из таких заказов…

– И что там случилось?

– Обычно мы воровали какие-то драгоценности, старинные безделушки… А в тот раз мы должны были выкрасть документы из загородного дома герцога Саутфорда.

– Кого?!

– Как мы выяснили позже, это был наш с Дорианом двоюродный дядя. Но тогда мы и понятия об этом не имели.

– Ничего себе,– всплеснула руками Элизабет.

– И мы их выкрали,– усмехнулся, вспоминая это маленькое приключение.– Дориан был учёным мальчишкой, в отличие от меня. Читать и писать его учили девицы из борделя, где он пропадал часами. И поэтому он, как самый ученый из всех нас, предложил прочитать эти документы.

– И что вы там нашли?

– Заключения о смерти на имя Джеймса и Дориана Хартленда. Мальчикам на момент смерти было по два года.

– Это же…

– Да, это были наши заключения о смерти. Правда тогда, мы не знали нашей настоящей фамилии. Но такое совпадение показалось нам странным, и мы отправились к нашему заказчику, чтобы узнать еще подробностей. Нашим заказчиком был частный сыщик, который пытался добраться до преступлений, совершенных герцогом Саутфордом. Кому-то наш дядя перешёл дорогу… Именно он рассказал, что у него теперь есть доказательства того, что герцог убил своего двоюродного брата и его семью, чтобы унаследовать титул и состояние. Но это было не единственным преступлением.

– Убил?!

– Да.

– И тогда вы назвали ему свои имена?

– Нет,– я усмехнулся, наблюдая за ее реакцией. Она подалась вперёд, словно внимательно ловила каждое произнесённое мной слово, а во взглядечиталось неподдельное любопытство.

– Но почему?!– возмутилась Элизабет, хлопнув себя по колену.

– Предложив частному сыщику помощь на безвозмездных условиях, чтобы иметь доступ к информации, мы с братом ненадолго исчезли из поля зрения.

– И чем вы занимались?

– Пытались найти хотя бы одну из проституток, которые присматривали за нами, когда мы были маленькими. И желали узнать, каким образом мы появились в трущобах, и надеялись, что кто-то из них сможет нам об этом рассказать. Видишь ли, Лиз, у проституток карьера не так уж и долга.

– И нашли?

– Да. Кудрявую Фелли. Она была больна сифилисом и доживала последние дни. Но именно она рассказала историю нашего появления, и то, откуда они узнали наши с Дорианом имена. Оказывается, что их навестила женщина, которая смогла вырваться из стен борделя, став содержанкой одного влиятельного человека. Именно она привезла двух спящих двухлетних малышей в трущобы, и отдала Фелли и девушкам, назвав им только наши имена, и сказав, что если мы не выживем в трущобах, то так тому и быть. По крайней мере, она подарила нам шанс.

– А кто это был?

– Содержанка герцога Саутфорда, которую он, кстати тоже убил. Возможно, именно из-за этого.

– Господи, каким же нужно было быть чудовищем? Неужели в этом мире все всегда решают деньги?!– возмутилась моя заноза, чем вызвала у меня улыбку.

– Ну, тебе же тоже нужны мои деньги.

– Мне нужна свобода, Джеймс,– парировала она, сверкнув глазами.

Ну, в этом мы с ней были похожи... Свобода. Я любил свою свободу и образ жизни. Меня никогда не тревожили ни деньги, ни мое прошлое. Я не стыдился этого, потому что именно благодаря этому стал тем, кто я есть. А вот Дориан стыдился. И всегда желал другой жизни.