Батерст, покраснев от гнева и расталкивая гостей, бросился к Джеймсу, который спокойно продолжал стоять возле меня.

На лице моего супруга не дрогнул ни один мускул. Он выступил вперед, и как только Генри оказался рядом с ним, в попытке нанести ему удар, Джеймс опередил его.

Два удара моему супругу хватило для того, чтобы его противник оказался лежащим на полу абсолютно без чувств.

– Кто-нибудь тоже считает, что я смошенничал?– окинув взглядом комнату, грозно спросил Джеймс, и я отлично представила себе картину, как он, такой же грозный, отдает приказы своей команде, стоя на палубе «Легенды».

Некоторые присутствующие отрицательно закивали головой, некоторые поспешили поздравить моего супруга с блестящей победой, а я поспешила убраться прочь.

Мой шок прошел, уступая место жгучей ярости… Поставить все на кон! Подонок! С кем я связалась?

Джеймс поймал меня в свои сети сразу же, как увидел, что я сделала шаг не в его сторону.

– Прошу прощения, но моя драгоценная супруга очень хочет потанцевать,– лучезарно улыбаясь, объявил он, и потянул меня в бальный зал.

– Договор разорван,– прошипела, пытаясь избавиться от его руки, мирно покоящейся на моей талии.

Но он не позволил сделать этого и крепче прижал меня к себе, произнеся мужское и твердое: «нет».

Заиграли вальс, и когда его рука, затянутая в белую перчатку, появилась передо мной, я подняла на него взгляд.

Зелёные глаза глядели насмешливо, а на губах играла лёгкая улыбка.

– Потанцуем?

– Нет,– фыркнула я.

Потому что мне сейчас не хотелось его даже видеть, что уж говорить о танце.

– Спасибо, что не отказали,– улыбнулся Джеймс, и схватив меня за руку, потянул к танцующим парочкам.

– Вообще-то я сказала «нет»,– процедила сквозь зубы, когда мы стали друг напротив друга, ожидая пока музыканты вновь заиграют.

Герцог промолчал, но все сказали за него его колдовские глаза. Что мое «нет» я могу оставить при себе.

Джеймс до неприличия близко притянул меня к себе, словно пытался успокоить. Этот вальс мы провели в полном молчании. Я старалась не смотреть на него, но все равно замечала его улыбку, словно его веселят мои реакции.

Только танец закончился, Джеймс покинул меня и направился к музыкантам, а я с облегчением вздохнула. Но уже через полминуты он вновь оказался рядом, потому что опять заиграли вальс.

Что?Ведь он только что был!

– Нет,– отрезала тут же я, пытаясь вырвать руку из его захвата, но Джеймс, одарив меня лукавой улыбкой и покрепче обхватив мое запястье, снова потянул танцевать.

Вот же... Морская крыса. Он специально подговорил музыкантов, чтобы помучить меня!

Я продолжала молчать, но он судя по всему, больше был не намерен терпеть мою несговорчивость, решив что мне хватило времени для того, чтобы успокоиться.

– Вы решили, что молчать – это лучший способ вести со мной беседу, Элизабет?

– Вы же все равно меня не слышите, Джеймс. Я говорила вам «нет» уже много раз, но вы все равно делаете всё по-своему.

– Если женщина задумывается, когда ей делают предложение, а потом отвечает «нет», с великой долей вероятности в ее душе на самом деле был другой ответ. Я просто делаю то, чего желает ваша душа.

– Да вы прямо дьявол,- усмехнулась я. – И кто вас надоумил на эту чушь?

– Один старый и очень любвеобильный морской волк.

– Чарльз?

– Именно. Он, конечно, предлагал действовать немного по-другому,- Джеймс загадочно улыбнулся.– Но я же джентльмен.

– Вы?! Вы – картежник, мот и дебошир, который только что чуть не спустил мое состояние. А ещё деспот,– и, нагнувшись ближе к нему, тихо добавила:– И пират.

Наши взгляды схлестнулись. Я была готова увидеть там любые чувства… Гнев, недовольство, ярость, но только не веселье. Словно я сказала что-то очень смешное.

– Ну, вы же согласились стать моей женой, Элизабет. Возможно, вы мечтали именно о таком муже...

– О картежнике и дебошире? Вы шутите?– я бросила на него удивленный взгляд.– Спасибо, но о таком муже, я точно не мечтала.

– Ну, я ко всему прочему, ещё и герцог.

– И о герцоге я тоже не мечтала.

– Тогда судьба подкинула вам подарок,- усмехнулся он.– Разве не чудо?

– Чудо? – я посмотрела на него, как на сумасшедшего.– Джеймс, это проклятье. Вы – мое проклятье.

– О, поверьте, однажды вы заговорите по-другому… Я уйду в море, а вы будете тосковать по мне, Элизабет.

– И не мечтайте.

– Будете вспоминать меня, плакать ночами в подушку, – продолжал дразнить меня Джеймс, но на его губах играла улыбка.– Стоять на утесе и смотреть на бушующее море, вытирая кружевным платочком слезы. А возможно, станете писать мне стихи и письма, которые, увы, я не смогу прочесть…