Шрифт:
– Вы у меня в черном списке, - пробормотала растерянно воспитательница, копаясь в своем телефоне.
– Вы у меня тоже, - подтвердила я.
– Я просто хотела, чтобы у меня был папа, как у всех...
– раздался отчаянно-тонкий голосок - Маша явно была готова расплакаться - и все мое возмущение ее поступком мигом испарилось.
Я подошла к ней и решительно взяла на руки. Повернувшись к Лаврову, официальным тоном произнесла:
– Спасибо, что приехали, Константин Павлович. Но дальше мы сами. Извините за беспокойство…
– Да что это, к чертовой матери, такое?!
– громогласно и столь же внезапно вмешалась в разговор Эля.
– Ребенок хочет, чтобы у него был отец! А у нас вот, - она ткнула в ошарашенного всем происходящим босса, - имеется кандидат! Чем он плох, скажи на милость?
– А можно потише?
– возмутилась этим спичем Елена Сергеевна.
– Тут же неподалеку дети!
– Извините, мы уже уходим, - коротко откликнулась я и направилась на выход.
Нет, они точно там все в семье сумасшедшие. Один не понимает отказов, вторая считает нормальным навязывать женатого мужчину в отцы моей дочери!
Я вдруг похолодела. А что, если они обо всем догадались? Что, если захотят отобрать у меня Машу?
– Алина, постой, - окликнул меня босс, когда я, в ужасе от собственных мыслей, поспешно выскочила на улицу.
Я обернулась к нему, хотя стоило бы бежать прочь со всех ног.
– Мне очень жаль, Константин Павлович, - сказала абсолютно искренне.
О чем именно жалела - уточнять не стала. Потому что в этих словах было слишком многое…
Он молча смотрел мне в глаза, что-то там выискивая. И до того выразительным и жаждущим был этот взгляд, что внутри у меня что-то защемило.
– Давай я хотя бы вас подвезу, - предложил он глухо, словно и сам не верил, что я соглашусь.
– Это лишнее…
– Глупости, - снова вмешалась Эля.
– Зачем тратиться на такси или таскать ребенка по переполненному транспорту, если есть возможность доехать с комфортом?
Трудно было с этим поспорить, но я попыталась.
– Не считаю уместным пользоваться добротой своего начальника, - вежливо улыбнулась я.
– Пользуйся, пока предлагают!
– наставительно, со знанием жизни, заявила Эля.
– Так что езжайте давайте, а у меня еще дела есть…
Коротко махнув на прощание, старушка уверенно направилась куда-то в сторону оживленного проспекта. А я растерянно оглянулась на босса.
– Эля дело говорит, - усмехнулся он в ответ.
– Количество ее мужей тому свидетельство.
– Я устала, - грустно пробормотала Маша и в этот момент я сдалась.
– Спасибо, Константин Павлович, - поблагодарила церемонно босса, забираясь в элегантный, отделанный кожей салон машины.
Дочь притихла на заднем сидении, босс молча сел за руль. Никто из нас не произнес за всю дорогу ни слова, но в этой тишине ощущалось нечто намного большее, чем в иных вещах, сказанных вслух.
Часть 6
– Больше так не делай, пожалуйста, - сказала я Маше, когда мы оказались дома.
Босс довез нас до места и без лишних слов уехал. Странно, но этот поступок отозвался во мне непонятным чувством потери, хотя ведь именно этого я и добивалась - чтобы Лавров от меня отстал.
– Ну почему он не может быть нашим папой?
– спросила в ответ Маша.
– Мы ведь говорили уже об этом. Дядя Костя - чужой папа. У него есть жена и дети…
Последнее я знала точно. Практически из первых уст. И именно это прочерчивало между мной и боссом ту грань, через которую я ни за что на свете не переступлю. Как когда-то переступили через меня.
– Неправда!
– выпалила Маша, и в ее глазах загорелась непокорность, нежелание смириться с тем, как все есть.
– Правда, - твердо повторила я.
– И если ты будешь продолжать делать, что тебе вздумается - нам придется скоро отсюда уехать.
– Не верю, - упрямо помотала головой дочь.
– Почему он тогда такой добрый со мной? Почему приехал, как только я попросила?
На это у меня ответов не было. Возникло навязчивое чувство, будто что-то не клеится и я упускаю какую-то важную деталь… но какую именно - понять пока не могла.
– Ты же сама сказала - потому что он добрый, - ответила дочери и строгим тоном добавила:
– Надеюсь, ты все поняла и больше такого не повторится. А теперь мой руки и будем ужинать…
Дочь уныло побрела в сторону ванной комнаты, расстроенная настолько, что аж забыла на диване своего Петеньку, а я с тяжелым сердцем пошла разогревать ужин.
Но не успела даже поставить тарелку в микроволновку, как в дверь в позвонили.
«Лавров!» - мелькнуло в голове панически, но к этому почему-то примешивалась надежда, на которую не имела права.