Я возвращаюсь к своей почте, чтобы просмотреть письмо, которое мой администратор Алан получил от какой-то юридической фирмы в Вашингтоне со страшным фирменным бланком. Я предполагаю, что пользователь — butterflykisses44 — выбрал псевдоним, слишком близкий к настоящему имени ее парня. На самом деле Тод — это Тэд, который соответственно возмущен, унижен и требует, чтобы BoyfriendFails не только снял пост, но и возместил ему ущерб из-за эмоционального расстройства, которое это ему причинило.

Поскольку сайт является платформой, а не издательством, мы не можем быть привлечены к ответственности за контент наших пользователей, но я говорю Алану переслать письмо моему собственному адвокату на всякий случай. Затем я выключаю телефон и доедаю остатки тающего мороженого. Просто еще один день в жизни Маккензи Кэбот, генерального директора.

Однако, если быть честной с собой, в последнее время мне не терпится… начать что-то большее. Я люблю свои приложения, но в настоящее время мне ничего не остается, как сказать "да" или "нет". Подпишите здесь, подпишите там. Прочтите это письмо, одобрите это объявление. Настоящее волнение было в самом начале, когда я сидела со своими друзьями и проводила мозговой штурм функций для приложений. Встреча с разработчиком и программистом и воплощение моих идей в жизнь. Создание маркетинговой кампании для привлечения пользователей. Запуск.

Это было сложно и захватывающе. Это было самое веселое, что у меня когда-либо было. Теперь я понимаю, что это та часть, которая мне действительно понравилась. Создание, а не поддержание. Не то чтобы я ненавидела сайты и хотела их продать. Нет. Они все еще мои. Часть моей зарождающейся империи. Но, возможно, пришло время провести мозговой штурм с новыми идеями.

Когда солнце уже низко в небе, я иду на пляж и сажусь на песок, слушая шум волн и наблюдая за чайками, скользящими против ветра.

Позади меня строительная бригада заканчивает рабочий день. Шум прекратился.

В основном погрузившись в себя, я не замечаю, как кто-то приближается ко мне, пока этот кто-то не приземляется рядом со мной.

— Что случилось, принцесса?

Я вздрагиваю от неожиданности, уставившись на Купера, который как раз снимает рубашку и рабочие перчатки.

Он так же силен, как в ночь у костра, и я прикована к месту его видом. Волосы и джинсы покрыты опилками и грязью. Его грудь и пресс блестят от пота. Это первый раз, когда я вижу так много его тату, которые стекают по обеим рукам и тянутся к груди. Я облизываю губы, а затем внутренне морщусь от самой себя. На человека, которым я становлюсь, когда он рядом. Похотливая. Иррациональная. Я беру эти мысли и запихиваю их глубоко в коробку с надписью "Держись, блядь, подальше".

— Ты что, преследуешь меня?

— Ты прошла мимо моей рабочей площадки в… — он жестикулирует, оглядывая меня с ног до головы, — в каком-то нелепом платье с рюшами и этими ногами, типа: "О, не обращайте на меня внимания, мальчики, я ненавижу внимание".

— Именно так я и говорю, — отвечаю я, закатывая глаза. — А что не так с моим платьем? — Я разглаживаю руками подол сарафана с цветочным принтом.

— На нем цветы. Ты не любишь цветы, Мак.

— Не называй меня Мак.

— Почему нет?

— Потому что это прозвище для друзей.

— Мы друзья. Лучшие друзья. — Он криво улыбается. — Я вижу, ты не отрицаешь, что не любишь цветы.

Он прав. Обычно мне не нравятся девчачьи принты и сарафаны с оборками. Мой стиль — белые футболки и поношенные джинсы, или майка и обрезанные шорты, когда на улице жарко. Но время от времени мне нравится чувствовать себя милой. Подайте на меня в суд. В любом случае, ему не позволено так самонадеянно относиться к моему вкусу в одежде, так что я спорю просто потому, что.

— Так получилось, что я люблю цветы. Особенно на одежде. Чем ярче, тем лучше.

Купер закатывает глаза, как будто знает, что я вру.

— Знаешь, тебе не обязательно так сильно стараться. — Он скрещивает руки на груди, подтягивая колени к груди. — Со мной довольно легко.

— Прости, что? Кто слишком старается? Ты взорвал мой телефон разговорами о порно с булочками.

— Ты извращенка, — говорит он, пожимая плечами. — Я понимаю. Это не мое дело, но если это тебя заводит.

Ха. Если бы он только знал. У нас с Престоном прекрасная сексуальная жизнь, но я даже не уверена, что у нас достаточно остроты, чтобы быть ванильными. Поначалу я думала, что, возможно, секс и должен был быть таким: функциональным, быстрым, немного скучным. Мне было шестнадцать, когда я потеряла девственность с Пресом, и я была более чем наивна в этом вопросе. Только когда я рассказала подругам о своих тусклых встречах, я поняла, что секс должен быть — представьте себе это — веселым.

Когда я очень неловко затронула эту тему с Пресом, он признался, что не хотел отпугнуть меня своей… чрезмерной страстью. Я сказала ему, чтобы он не стеснялся, и после этого наши занятия в спальне действительно стали веселее. Но если быть до конца честной, прошло уже четыре года, а та страсть, о которой он упоминал, до сих пор не проявилась.

— Я содрогаюсь при мысли о том, что гремит в твоем банке, — говорю я.

— Если ты пытаешься затащить меня в постель, ты можешь просто спросить. — Купер толкает меня локтем. В нем есть эта невозмутимая уверенность. Высокомерный, но обаятельный. Полностью уверенный в себе, но не властный. Это почти позор, что он тратит свои природные таланты на строительство. Из него получился бы отличный генеральный директор, если бы у него был ум для бизнеса.