Семнадцатый справлялся быстрее всех и уже проглотил половину, жадно посматривая в сторону чужих порций. Коста ел неторопливо, а Пятый – отказывался, и ворчал, сложив руки на груди.

– Нас накажут!

– Завтра можно вернуться сюда же, если никто не сдаст… – сыто рыгнул Семнадцатый, приподняв кулак.

– Сдаст, если это будет выгодно, – возразил Пятый.

– Не сдаст, – возразил Коста, облизывая пальцы. – Если захотят поесть рыбы, не сдадут.

– Но так нельзя…

– Я выучил правила острова наизусть – Сейши заставил, там нет ни единого слова про запрет ловли рыбы… – Коста оторвал кусок рыбы и, охнув, закинул в рот. – Ни единого! Я заранее проверил вчера.

– Нет, потому что это никому и в голову не приходило! – возмутился Пятый, глядя на то, как Семнадцатый с набитым ртом уминает рыбу. – Нас кормят в столовой.

– Все, что не запрещено – разрешено, и я новенький, не забывай об этом.

– Видит Великий, именно поэтому накажут нас! Мы знали!

– Ты предпочел бы остаться голодным? Можешь не есть. Нам достанется больше, а ты…

– Пф… ты не сказал мне заранее, зачем я должен быть своровать веревку! Если бы я знал, что для сети…

– … останешься голодным, если накажут так и так, лучше быть сытым…

Пятый вскочил с места и вырвал из рук Семнадцатого веточку с запеченной рыбой – третью по счету, и возмущенно начал есть. – Нам точно продлят наказание! – пробурчал он с набитым ртом.

– Пусть продлят. Рыбы много, – Семнадцатый облизнулся.

– Нам запретят ловить рыбу! – фыркнул Пятый.

– Запретят? – Коста пожал плечами и посмотрел в небо – прямо над ними кружила пара жирных птиц. – Пусть запретят. У Семнадцатого отличная меткость – будет учиться охотиться…

– Охотиться?! Птиц нельзя ловить и жарить! Это – запрещено!!!

– В правилах об этом ни слова, – парировал Коста. – Запретят ловить птиц, значит, будем есть траву и откапывать коренья…

Пятый ошеломленно замолчал.

– А какие коренья? Тут есть съедобные коренья? Ты же с Севера! Да ты одно дерево от другого не отличишь!

– В архиве есть свитки для алхимиков, разберемся…

– А чем мы их будем копать, у нас нет мотыг…

– Плетениями, плетениями мы их будем копать, – прошипел Коста. – Ешь уже и помолчи.

– А если плетения запретят…

– Палками будем копать, руками, обменяем еду… украдем… но никто не умрет с голоду в эту декаду. Никто!

– Хей! Ты сожрал мою рыбу!!! – Возмутился Пятый.

– Меньше болтай, больше жуй… и я большой – мне больше надо, – Семнадцатый прожевал, сыто рыгнул и наконец вмешался в разговор – И, если что, я точно знаю, где можно украсть мотыгу…

После ужина они валялись на траве до отбоя.

Сейши вызвали на Главный остров, и Коста подозревал, что это связано с ним. Точнее с его «выступлением на тренировке». Поэтому этот первый вечер он мог посвятить только себе.

«Им», – поправился Коста, глядя на то, как Пятый, выловив в траве большого желто-зеленого жука, подкрадывается сзади к Семнадцатому, чтобы тихо посадить на волосы.

– Что за… дрянь! Тьфу!!!

«Дети», – Коста вздохнул. Хотя у них вышел неплохой тандем для первого раза, если эти двое не оспаривают задачу, они вполне могут работать вместе. Пятый украл веревку и собирал дрова, Семнадцатый ловил рыбу, а он чистил и нанизывал на палочки.

– Ах-ха-ха-ха…

– Уйди от меня!!! Уйди от меня, я сказал!!!

Как же ему хотелось рисовать. Морских птиц, кружащих над ними, волны, как ветер колышет траву, розовые полоски заката… Это он точно смог бы… А как нарисовать тишину? Спокойствие, которое сейчас наполняло душу? Как передать сытость и голод…

Коста задумался и пропустил момент, когда его со всей силы хлопнули по спине. Семнадцатый возвышался над ним, и небрежно протерев ладонь о верхний халат, протянул ему руку:

– Я – Семи…

Он сообразил не сразу, но потом протянул свою, и встал, крепко ухватившись. Они так и застыли, друг напротив друга, чуть касаясь плечами.

– Коста…

– Любимец Великого, – представился Пятый, положив свою ладонь сверху. – Тройка?

Семи кивнул.

– Чтоб насовсем-насовсем, чтоб «купола-и-обратно»?

– До конца, – поправил Коста. Каким бы он ни был.

– До конца, – отозвался эхом Пятый.

– До конца…

И как будто в подтверждение клятвы, сверху пронзительно закричали чайки. Коста поднял голову и посмотрел на небо – над ними ослепительным перламутром умиротворяюще сияла сетка защитного купола.