— Вот из-за тех, кто живет прошлым и воспоминаниями, и происходит то, что произошло сейчас!

Мы проорали свои фразы. А потом я просила тихо, всматриваясь в его лицо:

— Скажи… По-честному. Если бы сейчас… не в прошлом! то что сделала Ратна сделала бы ведьма или кто-то не твоего круга. Если бы это сделала я. Где бы я сейчас была?

— Прияна… Я бы не позволил… — в его голосе прорезалось мучение.

А я… а я сама была сплошным мучением.

Развернулась и пошла… куда-нибудь! Прочь! Наверное, куда-то правильно, потому что в боковом коридоре при виде меня двое мужчин в костюмах королевской стражи поспешно распахнули резные двери, и я влетела в чьи-то покои… В свои. И резко остановилась, озираясь, но не видя ничего.

— Прияна… — раздался сзади сдавленный шепот, — Королевство больше чем ты, я, Ратна и кто-либо другой. Это свод законов и правил, который может оставаться незыблемым столетия. Короля поддерживают благородные рода — самые сильные, самые богатые, одаренные… И они должны за это что-то получать. Почести. Особые условия. Разное. Я не говорю, что избегать наказания. Не при Его Величестве Айчара и не при мне. Но нам всем сейчас приходится искать новый путь — и путь этот не быстрый. Я не могу сделать все по щелчку пальцев. Изменить свою мать. Или возможность содержать Ратну в приличных условиях. Много чего… много опор, на которых мы все пока держимся. Но зато я могу говорить за себя. Что я всегда буду на твоей стороне. Что моя личная защита — не пустой звук. Что отказ от каких либо обязательств перед семьей Ратны и перед ней самой будет не единственным ее наказанием. Что я уже пошел другим путем… и буду подталкивать и Совет к нему. Потому что мы нуждаемся в ведьмах. Я нуждаюсь…

— Оставь меня одну.

— Прияна…

— Иди, — в моем голосе была пустота, которую я и внутри ощущала. — Тебя ждут. А я… мне надо побыть одной.

Он не уходил.

Не хватал меня, но продолжал стоять за моей спиной. Дышал.

А я не оборачивалась и не двигалась… Но потом вздохнула, сделала несколько решительных шагов в первую попавшуюся комнату — это оказалась спальня — и захлопнула дверь.

И заперла ее на засов.

Да пошли они все!

В Запределье…

Не дай, Триединая, жить в эпоху перемен

Я ведьма, а не хочу ничего решать! Хотя нет, хочу… Нет, уже не хочу!

Если честно, страдать с чувством, с толком, с расстановкой не вышло. Не в тот раз. Видимо, я не восстановилась еще до конца, да и событий много и разных случилось. Потому снова уснула ничком на кровати. Не раздеваясь. И только когда в незашторенные окна заглянула Триединая, очунлась от сна-забытья.

Понимая сразу несколько вещей.

Во-первых, я ужасно голодная ведьма.

Во-вторых, я ужасно одетая ведьма с затекшим телом и желанием найти хоть какой-то ковш, чтобы умыться.

А в-третьих… я просто ужасная ведьма. Потому что вместо того, чтобы вычеркнуть Его Светлейшество из памяти и сердца, я умудрилась прям во сне его оправдать и его поведение обосновать.

Я ведь понимала, что он прав… но не прав!

Но прав…

Только это была слишком болезненная правота. И слишком всеобъемлющая. Перед которой чувствуешь себя слишком беспомощной. Потому что ты хочешь, хочешь что-то сделать, но не можешь! И начинаешь подстраиваться. А ведь ведьмы не подстраиваются! И много чего еще “не”. И как так опять случилось, что все очень даже “да”?

— Ты слишком сильно изменил меня, инквизитор, — прошептала со вздохом и сползла, наконец, с высоких перин.

Нащупала поблескивающие крепким стеклом магические светильники, зажгла их и осмотрелась. А хорошо во дворцах живут! Надо пользоваться, а то не факт, что король не передумает. Или мы чего не учудим, что снова перестанем быть желанными гостьями.

Я.

Кровать с шелковым балдахином — и, судя по запаху, пыль из него регулярно выбивали, даже духами сбрызгивали. Ковер тканый, резные панели, отдельная кладовка — там сейчас пусто было. То есть разместился всего один небольшой саквояж с моими вещами, не висели десятки нарядов, как, наверное, положено у девиц благородных семейств. А из уютной гостинной, куда кто-то позаботился принести много-много всяких вкусностей, вела еще одна дверь — в купальню. В которой уже стояла лохань, наполненная водой исходящей паром.

— И кто ж позаботился, а? Вот так они ведьм и подкупают… Кормят и купают, — пробормотала вредно. Но не слишком искренне. Потому что голова была занята не вредностью, а дилеммой — сначала поесть или окунуться?

Пришлось делать попеременно и то, и другое.

И стараться не подобреть слишком сильно. Хотя уже подобрела. И не от сытости и расслабленного состояния. А от окончательного осознания, что гниющие опоры никогда не рубили одним махом. Даже крепкие могли и не перенести такого перераспределения нагрузки — строение рухнуло бы. Потому их меняли одну за одной. И вовсе не ради издевательства над одной маленькой темной ведьмочкой. Просто так устроен мир.

А маленькие темные ведьмочки — порождение этого мира, всегда с ним в одних ритмах жили.

Ужасно захотелось обо всем этом сказать своему инквизитору.

Своему?

Оговорочка.

Не извиниться — ведьмы не извиняются! — но чтобы он знал, что я поняла все… Ладно, и раньше понимала. Но приняла только сейчас.

И вообще, увидеть его захотелось.

Но я очень-очень суровая темная ведьмочка. Я смогу себя сдержать! Пусть и от мысли о том, как я буду не-извиняться перед Его Светлейшеством сделалось тепло внутри. И вообще…