Вокруг девушки до сих пор светился магический ореол. Я осторожно коснулся её плеча и почувствовал, как она обжигает меня, будто маленькими лучиками света. Ощущения были такие, словно я стоял возле яркого-яркого солнца, и оно, как бы ни старалось, не могло не причинить боль тем, кто подкрался непозволительно близко.

— Дар? — вновь позвала меня Лада. — Ты меня вообще слышишь?

Я вздрогнул, несколько раз моргнул, возвращая зрению ясность, и кивнул.

— Да, я тебя слышу, — промолвил я. — Всё в порядке. Извини, что я немного… Ушёл в себя, — я криво усмехнулся. — Ты в порядке? Восстановила резерв, я вижу?

— К озеру святому сходила, — Лада подступила ещё ближе, и я, обняв её за талию, подтянул девушку в плотную. — Странно ты в себя уходишь, Даррен. Стоишь весь во тьме…

— Там была королева Анри.

— Я заметила, — хмыкнула девушка. — Её угрозы, знаешь, вообще довольно сложно было не заметить. Дар…

Я не дал Ладе договорить, вместо этого потянулся к её губам и поцеловал.

Нет, в самом деле, это было то же самое, что целовать солнце. Её энергия лилась через край, и я, опустошенный этой внезапной битвой, пил её большими глотками. Прежде пополнить резерв такой силой было невозможно, я бы не принял её, но сейчас, после коронации, вся мощь святого озера билась в моих жилах. Лада прижалась ко мне, обвила мою шею руками, трепетала от каждого прикосновения… И наконец-то перестала светиться.

Однако наполненность резерва не означала, что я захочу прервать этот поцелуй. Лада на мгновение попыталась отстраниться, но я вновь нашел её губы.

Второй поцелуй уже был не ради энергии, а ради чувств. Магия отступила на задний план; я не чувствовал её пульсацию, хотя силы, разумеется, перемешивались между собой. Всё, что меня интересовало — жар женского тела. Пальцы смяли мягкую ткань белого девичьего платья, по-эльфийски тонкую. Одной ладонью я обнимал Ладу за талию, другая рука скользила по её обнажившемуся бедру.

Она же запустила пальцы мне в волосы, не отпуская, и целовала сама, пылко кусала мои губы, шептала что-то в беспамятстве.

Я отстранился на несколько сантиметров и прошептал:

— Если ты хочешь остановиться, то сейчас самое на то время. Кажется, тебе мне не нравилось быть моей женой.

— Мне больше не нравилось быть невесткой твоей матери.

— И ты не хотела быть королевой. А я без твоего разрешения прошел коронацию и, кажется, немножко вляпался в войну.

Лада хрипло рассмеялась.

— Плевать.

— Война это страшно.

— Я в курсе! В моей жизни было много чего, — она на мгновение помрачнела. — Ещё в студенческие годы… Черт, король, целуй уже, а? Считай, я смирилась со своей судьбой и поняла, что ты у меня домашний тиран и сам принимаешь все семейные решения.

Услышать это было неожиданно. Но нас безумно тянуло друг к другу, и сопротивляться этому было практически невозможно. И Лада, словно специально дразнясь, дотянулась до моих ушей, коснулась их кончиками пальцев.

— Я тебе уже говорил, — прошептал я, — что эльфов опасно трогать за уши.

— Я помню, — хмыкнула она.

Возможно, девушка собиралась сказать что-то ещё, но я не дал ей, вновь накрывая губы поцелуем. Мы, не разрывая объятий и поцелуя, в поиске опоры добрались до стены. Тонкий эльфийский шелк затрещал под моими руками…

А потом хлопнула дверь.

— Ваше Величество! Оу… Господа советники, у нас новое величество!

Я зажмурился. Проклятье! Чтоб он провалился, этот тронный зал, а вместе с ним и мамины советники, которые всюду лезут без стука!

Я осторожно выпустил Ладу из своих объятий, кое-как поправил ей платье и повернулся к эльфам. Хотя на моей голове уже не было короны — она валялась на полу в другом конце зала, — посох исчез, а все символы власти погасли, то, что они узнали во мне короля, не вызывало ни капли удивления. Эльфы каким-то удивительным образом чувствуют того, кто несет бремя власти. Им сложно сопротивляться приказам короля, а рядом с ним они испытывают неясное, но вполне ощутимое давление на сознания.

Так что королем эльфов быть удобно, если ты стремишься к власти, и отвратительно, если не хочешь повелительствовать. Самое смешное, что подобное давление при близком контакте должна бы ощутить и королева Анри. Наверное, и ощутила, иначе с чего это она явилась устраивать битву?

Однако подобная склонность к подчинению у эльфов вовсе не означает, что ими легко править. Если бы! Никуда естественное своеволие не девается, и сопротивляться они могут тоже очень сильно. Считать эльфа легкой добычей, покорным существом — огромная ошибка!

Советники моей матери, впрочем, не были склонны к сопротивлению. Сейчас они выглядели скорее удивленно, переглядывались между собой и пытались понять, что происходит.

Главный из них, Матаринэль, наконец-то вспомнил о церемониале и низко поклонился. Другие последовали его примеру. Времени, пока эльфы предусмотрительно смотрели в пол и изучали черные полоски на мраморе, к счастью, хватило с головой, чтобы мы с Ладой успели привести себя в порядок, а я магией прикрыл бесцеремонно валяющийся на полу священный венец.