— Да уж, инструментов у нас немного, — опять вздохнул Хозяин.

И даже те ауксилы, что он сейчас лицезрел, собирались по крупицам! Сначала консунты бесконечно злили его, принося всякий хлам — всё, что им казалось необычным, они тащили сюда, и мастерская быстро заполнилась горами рухляди. Чего здесь только не было! В одну кучу было свалено: странные стулья, ночные горшки, необычные лампы, вставные челюсти, чучело лебедя, тумбочки, шкафы… Все находки, которые консунтов удивили в домах визидаров, оказывались здесь. А толку от них не оказывалось никакого…

У Хьюго уходило немыслимое количество сил и времени объяснить консунтам простые вещи: что ауксилы не всегда выглядят странно, как раз чаще всего они похожи на обычные предметы, только на них всегда где-то стоит печать визидаров. И, если предмет рассмотреть повнимательнее, обычно находилась коротенькая инструкция или заклинание, которое его заводило. Но постепенно тупые консунты разобрались, и дело пошло. Они проверили каждый дом в разрушенном городе Чудотворцев, прошерстили всю округу в поисках ауксилов до невидимых границ, которые они тщетно пытались разрушить.

Хозяин опять оглядел полки.

— Эти ауксилы — барахло. Куча совершенно ненужных вещей, — сказал он, подойдя к ближайшему шкафу, — бесполезной дребедени вроде вот этой неразливающейся кружки… Цветок в горшке, который не надо поливать…Вечный колокольчик — на кой нам вечный колокольчик, который трезвонит каждый час? Тупой ауксил.

И как назло, именно в эту минуту колокольчик приподнялся в воздухе и издевательски затрепыхал, издавая мелодичный звон. Хьюго накрыл его ладонью.

— Разные бывают ситуации. Зачем-то он кому-то был ну… — сказал профессор, но Хьюго остановил его одним взглядом.

— Но я знаю, что ответ где-то рядом, — продолжил Хозяин, — и вы должны его найти. У нас один счастливый шанс. Добыча сама идёт к нам в руки. Вам нужно придумать ловушку. Чтобы с ремесленниками было покончено раз и навсегда. В долину они войдут только здесь, ибо в Визидарию можно попасть лишь через город Чудотворцев. Вы поняли? С этой минуты не есть, не спать, работать, придумывая план.

Все молчали. Хьюго подошёл к Малышу, взял его за нос и приблизил к себе.

— Вы поняли?! — повторил он в лоб Малышу. Тот замычал от ужаса, хотя был раза в два крупнее Хозяина.

— Да, — пугливо раздалось со всех сторон.

— Тогда вон отсюда. За работу! — отпихнул Хьюго консунта и вышел из кабинета.

«Да, бесконечно мало толов, — думал он, идя по коридору, — и даже тот, который должен быть моим по праву — перстень Воли Сирии Хармус…где он?! Он так его и не нашёл, хотя единолично по камешкам разобрал то, что осталось от покоев матери.

Хьюго зашёл в комнату Алаун, но её там не было. Слуги сказали, что она ушла на кухню пить чай.

«Какие у неё всё же плебейские манеры, почему её вечно тянет к слугам?» — раздосадовано подумал Хьюго.

Но на кухню за Алаун не пошёл — свернул в зал.

А у девушки было отличное настроение. Она в последние дни часто напевала и была необычайно весела. Вот и сейчас, Алаун сидела на кухне и, глядя в чашку, сама себе улыбалась. Вокруг сновали поварихи, а Алаун заварила себе Чай Чувств и любовалась им.

Чай Чувств был одним из бесполезных ауксилов, которые Хьюго терпеть не мог. Такие вещи его раздражали. Завариваешь его, и чаинки, покружившись, складываются на дне чашки в любовные признания. Хьюго велел выкинуть этот чай, как только увидел. Но Алаун Чай Чувств сохранила, и вот теперь с удовольствием пила. Смотрела на дно чашки и ждала глупые надписи. Вот чаинки покружили и сложились в слова: «Скоро тебя ждёт свидание с возлюбленным». Алаун, конечно же знала, что это простой фокус — чай всегда выдавал, общие фразы, которые хотела бы увидеть каждая девушка, но заулыбалась.

А растревоженный воспоминаниями Хьюго, психовал в зале. Ему вдруг стало здесь тесно. В этом подземелье, в этой жизни. Не такая она у него должна была быть. Он ходил по залу кругами, раздражаясь всё больше. Разве он должен был сейчас прятаться, как крыса в подвале?! В этих пыльных портьерах, дышать спёртым воздухом комнат, которые больше похожи на казиматы. За что это ему всё?! Омерзительные визидары. Нет, они будут в ногах вымаливать прощение за его погубленную жизнь. И он ещё не знает, скольких пощадит. Ведь он уже который век должен был жить не здесь… Память опять подкинула сцену из детства. Видимо, такой был сегодня у него день — Печальных воспоминаний…

Как-то гуляя по Медикату, маленький Хьюго выбрал себе будущий дом — один из особняков на Миндальной улице. Там, на берегу реки, стояли дома в виде животных. Здесь был Дом-краб и Дом-рыба, Дом-Бык и Дом-Курица. Но Хьюго нравился переливающийся Дом-Змея. Его построили в виде свернувшейся змеи, которая подняла голову. Покатая закруглённая крыша особняка была покрыта красивой черепицей, опалесцирующей на солнце от синего до красно-зелёного. В этом доме все окна были круглыми, кроме тех, которые располагались в башне-голове — там они были в виде двух больших — жёлто-зелёных глаз-витражей. Хьюго так хотел этот дом! Он стоял у забора и плакал, стуча кулачками, пока мать уговаривала его уйти. Позже ему сказали, что там живёт семья ремесленницы Атвы То. И змея — в их роду обозначала символ мудрости. Но для Хьюго змея была знаком силы и хитрости: подкрасться, вот так вот, кольцами сдавить жертву и придушить. Это была ещё одна причина убить семью ремесленников То.