…В Медовую неделю, те, кто из приезжих был победнее — разбивали шатры и палатки на полях семьи Хармусов. Хьюго любил побродить среди палаток простолюдинов. Здесь было интересно. Но особенно Хьюго удивляло, что бедные живут довольно весело, могут угостить чем-то вкусным. Щедры и добры. Если бы он был бедным, то, наверное, не был бы таким ласковым, думал Хьюго. А ещё ему нравилось наблюдать, как в полях визидары сооружали Медовые дома желаний — огромные сооружения из соломы и досок. В последний день праздника их пропитывали волшебными составами иподжигали. И тогда вверх неслись огромные столпы цветных искр, и высоко в небе распускались цветы. Визидары делали ставки, чей Медовый дом вспыхнет ярче и сильнее. Отгадаешь — твоё желание сбудется! Правда, Хьюго никогда не угадывал — обычно он ставил на самый большой, и всегда выигрывал какой-нибудь с виду неказистый и неприметный.

В Медовую неделю у реки выставляли разноцветные шатры, лавки, временные магазинчики, в которых продавались сласти. Чего тут только не было! Особенно много сладких овощей, фруктов и ягод. Взрослые любили сладкие ромовые вишни, сплетённые в косички. А дети — бисквитные персики, обсыпанные корицей с миндалём и марципаном внутри, которые сами прыгали в рот — только открывай пошире. Из шоколадных овощей Хьюго больше всего любил огурчики с нугой — кусаешь его хрустящую глазированную корочку, а на языке лопаются шарики сладкой начинки. В разноцветных кульках продавали невидимые маленькие арбузики и дыни наполненные земляничной и грушевой пастилой. Знаете, как их есть? Аккуратно лезешь рукой в кулёк. И как только нащупаешь невидимую конфету, хватай и тут же облизывай! И она заискрится, проявится. Правда потом у тебя окрасится и засветится язык. Открываешь рот — а оттуда столп света.

Или дутая карамель. Та ещё забава! Купишь у торговца цветное яичко, которое долго выбираешь из корзины — хочется же получить чего-нибудь пострашнее, да побольше, чтобы все глазеющие, отпрянули и ахнули. Хлопнешь этим яйцом тут же об прилавок, и из него вырастает какая-нибудь ящерица или саламандра. Однажды Хьюго повезло, и у него из маленького жёлтого яичка выросла большая шипящая змея. Да такая реалистичная, что пока она, покачиваясь, застывала в его руке, стоявшая рядом компания детей, увидев змею, разоралась, уронив только что открытую ими коробку, полную копошащихся сладких червяков и гусениц, которые мгновенно расползлись, оставив малышню с носом.

…А поющие сахарные розочки на фисташковых маффинах — её откусываешь, а она издаёт ноту?! А полупрозрачные рыбки их фиалкового желе, которые плавали в аквариумах с сиропами, и их разрешали поймать на крючок самим?! А светящийся гранатовый рахат-лукум, который интереснее всего было есть в потёмках?! Всех сластей и не припомнишь!

Мать обычно покупала Хьюго самый большой набор печенья «Гербарий». Это была огромная жестяная коробка с рисунком букета, наполненная стопками шоколадных, марципановых, клубничных листиков и цветов разной конфигурации. От настоящих и не отличишь! Из этого набора Хьюго больше всего нравились одуванчики из сахарной ваты на мятной шоколадной ножке. И тёмное ореховое печенье в виде каштана с тягучей серединкой, украшенного тоненьким резным листком. Такие орешки мгновенно таяли во рту, оставляя изысканное послевкусие. Хьюго сглотнул, вспоминая. И, глядя в серую мглу, простирающуюся до самого горизонта, опять разозлился.

Когда-то за городом Чудотворцев начинались вересковые пустоши. Именно из-за них долину назвали Сиреневой. Сейчас это было царство блёклого тумана, над которым носился ветер и рвал его на части. Хьюго сжал кулаки и ударил по краю башни, отчего пару камней оторвались и, стуча об стены, полетели вниз.

Он никогда не желал плохого! И не думал разрушать эту прекрасную вселенную. Он всего лишь хотел, чтобы визидары любили его. Чтобы признали и чтили. Признали его силу, мощь, чтили его ум. Дрянные визидары. Что же они наделали? Они разозлили его. Вывели из себя, заставили напасть и разрушить мир, который он тоже, между прочим, любил. Любил больше их всех, потому что лучше всех из них его понимал. Только он тоньше всех чувствовал красоту Сиреневой долины, ценность этой земли и тонкие грани бриллианта под названием Медикат. Он единственный видел, что и где надо было подправить в этом мире. И недоумевал: отчего элементарных вещей не видят окружающие? Например, почему визидары-тролли могли ходить по городу в своей обычной одежде: в эти их противных широких полосатых штанах и воняющих кафтанчиках? Они портили собой изумительную внешнюю картину, оскорбляли своим видом. Как этого не замечали другие?! Или эти дурацкие визидары-эльфы, жители севера, что за идиотская любовь носить на себе вонючие шкуры и дурацкие шапки, сшитые из заячьих лапок?! Уродские шапки.

Хьюго был настолько гениален, что единственный понял, что раз визидары пошли от людей и чудовищ, надо было самим остановить этот процесс развития. Кому было нужно такое разнообразие? И как они все могли быть равны? Естественно, что никак. Ведь ясно было, что венцом творения был единственный вид визидаров — таких, как его род. А остальные? Они были уродцами и высшие силы создали их лишь для одного. Их нельзя было брать ни в школу, ни тем более в ремесленники. Они могли лишь обслуживать. Обслуживать и поклоняться.

В этот момент Хьюго снова вспомнил школу и экзамены… Как бесчувственные толстокожие окружающие не видели несправедливости всего, что происходит с ним двенадцатилетним? Хьюго поражался себе в детстве: какая же у него душа — тонкая, ранимая, словно бриллиантовая былинка. А все эти визидары вокруг чего-то там переживали из-за каких-то несущественных мелочей, не замечая его внутренних страданий. Что были их тупые проблемы по сравнению с его ежесекундной душевной болью из-за того, что Хьюго не признан ими, и этим бесконечно унижен?!!! Он воскрешал в памяти знакомые лица, и не мог припомнить никого, кто по-настоящему ценил бы его. Родители? Учителя? Одноклассники? Нет, каждый из них, вступая в диалог, хоть единожды, да перебивал, делал замечания или чему-то пытался научить. Его! Когда он был умнее их всех. Глупцы! Познав его, они должны были бы застыть в почтении и слушать сами, закрыв поганые рты.

Как же его бесила школа! Особенно эти темнокожие дылды, которые пошли от рода русалок. Только что ростом вышли. А их кожа? Нет, их кожа совсем не шла ни их городу, ни всей долине. Их надо было бы уничтожить. Всех. Или отправить в каменоломни. Он бы вообще отправлял туда всех, кого не считал красивым. А для слуг сделал бы отдельные улицы и маршруты, чтобы не видеть их лиц.

Хьюго вспомнил, как чествовали одного из мальчиков из соседнего класса — темнокожего Тафари То. Он лучше всех сдал экзамены и председатель отдела образования, Свон Тролль, противный низенький, с коричневой пупырчатой кожей, еле дотянулся до головы Тафари, чтобы надеть ему вшивую медальку за отличную учёбу. И похвалил этого дурака. А тот премерзко улыбался, и так хотелось дать ему по морде. Хьюго стиснул зубы от злости…