— Что будешь пить? — громко поинтересовался он, в попытке перекричать звуки музыки, доносившейся, кажется отовсюду.

Не удивлюсь, если динамики размещены даже в стенах. За месяц подготовки, Соня вроде говорила именно об этом периоде, думаю, можно было добиться и не такого. То, что получилось, действительно впечатляло.

— Не знаю, — пожала я плечами. — На твой выбор.

Опыта в распитии напитков в клубах у меня нет. Максимум на что хватает моей фантазии, ограниченной мирскими желаниями, — коктейль… молочный. Только тогда Артём решит, что я ребёнок, и убежит клеить другую мадемуазель, а я так и не узнаю о списке. Нет. Не буду себя обманывать, список меня волнует мало, а вот то, что он рядом со мною и предлагает мне выпить, а потом мы весело проведём время, и он проводит меня домой, а может даже украдёт нежный поцелуй под фонарным столбом, и позвонит мне на следующий день, чтобы пригласить на свидание, а потом… Стоп! Надо бы ограничить свои фантазии тем, что он, в первую очередь, бабник.

— Может мартини?

— Фу, как банально, — невольно, чисто на автомате, вырвалась у меня фраза, которую относительно мартини всегда произносит Леся, она предпочитает мохито.

— Что? — не расслышал Артём.

Слава богу, а то я уже покраснела. Хорошо спасала маска, и он не видит помидорного оттенка моего лица.

— Мохито, — удачно вспомнила я о Леськином пристрастии, сама его сегодня испробую.

— Окей, — мне показалось, или под маской что-то дёрнулось, будто он мне подмигнул, мол, одобряю твой выбор? — Один мохито и минералки газированной, — заказал он бармену.

Не ожидала, что этот брутальный мачо будет пить минералку. Или это он для меня, чтобы не мучало похмелье. Какое сейчас похмелье? Это утренний недуг. Надо было не чудить и просить коктейль.

— Почему такая красавица и без эскорта? — облокотился он на стойку левым локтем таким образом, что моему взору предстала чёрная футболка, судя по тому, как она на нём болтается, размера XXL, на которой изображён мультяшный персонаж одного из глав семейства Флинстоунов, не помню имени.

Я потупила глазки, больше из-за того, что мне действительно хотелось ответить, почему я без сопровождения, только подобная правда, к тому же ревниво-обиженная, сразу же его от меня отвадит, нужно было как-то снять напряжение, хотя бы прикрыв глаза. Но он решил, что я скромная. А я ведь и правда, скромная. Молчу себе в тряпочку, никого не трогаю.

— И всё же, малыш, может, я смогу составить тебе компанию? — осторожно вставил он фразу в моё глубокое молчание.

Забыв, что я скромно туплю глазами, созерцая мерцающий от встроенных в некоторые его части лампочек пол, я вскинула на него взгляд, при этом в мою обычно не обременённую думами головушку сразу вдруг дошло, что под маской мой спектакль всё равно был не особо заметен. Честно, прозвучало весьма неожиданно, хотя и воспринято не без моего самодовольства.

— Даже не знаю, стоит ли тебе доверить себя, — где я только понабралась фраз для флирта? Чудодейственная маска придавала уверенности.

— Так давай проверим.

Я только за! Даже готова руку поднять в порыве и головой кивать, но нужно держать себя в руках.

— Хорошо, я согласна… послушать твои доводы, — ух, я сама себя удивляю.

Артём усмехнулся, как-то хищно что ли. Совсем не по-артёмовски. Наверное, это его ипостась бабника открывается мне в полной мере. Бармен подал нам напитки.

— Во-первых, я красивый, — начал он перечислять свои плюсы, старательно загибая пальцы.

— Под маской всё равно не видно, — свела я первый плюс на минус, заставив привести указательный пальчик вновь в не согнутое состояние.

— Я бы снял, но сама понимаешь — таинственность будет нарушена.

— Понимаю, — поддержала я его серьёзный тон.

— Хорошо, я умный, — нашёл он новый довод в свою пользу.

— Нарисуй мне формулу динитрил адипиновой кислоты, — удачно вспомнила я одно из заучиваемых мною соединений по органической химии, каменно впечатавшееся в мою память после того, как попалось мне на экзамене в вопросе о восстановлении нитрилов при каталитическом гидрировании.

Если честно, в химии я не сильна. Скорее даже наоборот, так что если человек отвечает без вопросов на любой химический вопрос, то он автоматически включается мною в графу умников. Почему же у нас, архитекторов, был курс химии, оставалось для меня загадкой.

— Я с удовольствием, — пухлые губы Артёма расплылись в улыбке, а затем он развёл руки в стороны. — Но нечем, — уголки подёрнулись вниз в сожалении.

Я механически потянулась к сумке, но вместо привычной вместительной котомки, которая обычно забита всяким барахлом, включая ручки и карандаши, обнаружила маленький чёрный клатч, покрытый блестками. Леська сунула его мне в руки перед выходом, а вот вырвать рюкзак из рук Сони ей не удалось.

— Да, нечем, увы…

— Я добрый и не жадный, — продолжил он.

— Заметила, — я подняла стакан с мохито, как бы транслируя ему его щедрость, он поднял стакан с минералкой в намерении чокнуться со мной. Ха, чокнуться. Со мной на самом деле можно чокнуться, Соня и Леся подтвердят. — За красоту, ум, доброту и щедрость!

— А также за ответственность, преданность, надёжность, честность! — дополнил Артём свой чек-лист положительных качеств.

Бокалы чокнулись, звон стекла утонул в грохочущей музыке, как и наши улыбки. Надо сказать, довольно интересный вкус у мохито. Надеюсь, меня от него не развезёт.