Шрифт:
– Тогда ты сильно поменялась. По поведению – помолодела лет на восемьсот. Метишь смертью, воюешь с родней. Ушла из одного мира в другой. Снова обозвалась ирландской кличкой. Что на месте‑то не сиделось?
– А меня не спросили, – честно признался Клирик.
– Даже и так?
– Именно.
Друидесса задумалась. Пришла к ей одной известному выводу.– У каждой веревки два конца, – сообщила наконец, – но если завязать ее кольцом, то концов и не найдешь… Неважно отчего, важно что. Делать теперь что?
Клирик пожал плечами. Друидесса нахмурилась:– Наше дело, да?
– Больше ничье. И никогда больше ничьим не было. Больше, чем вашим.
– И совсем не твое?
– Ну почему – совсем? Не совсем. Но в первую и главную очередь – ваше. Впрочем, могу дать совет.
– Слушаю тебя.
– Уходите из Аннона. Вокруг есть куда лучшие земли. Или попросите меня убрать топи. Я одна не управлюсь, помочь придется, поработать. Впрочем, ты знаешь мой метод. Вот как я глотку холма заткнула, так и лишнюю воду могу прогнать. Если поможете.
– А если нет?
– А если нет, так не обессудьте – ничего не сделаю. Не смогу.
– Хм.
– Я хотела спросить у Гвина. Ходила на холм. До того, как он ушел.
– И что?
– И пугнули меня. Скорее всего, просто не узнали. А ты вот разговариваешь. Но тоже ведь не признала. Ватессу безумную признала, а меня нет.
– Милая девочка, – улыбнулся Клирик, – и совсем не безумная. Наоборот. Мне очень понравилась. Но ей ведь от того не легче, правда?
– Она – это ты. А в остальном пустышка.
– Но я не она.
Друидесса кивнула.– Гвин пугает. Мабон молчит. Ты зовешь. Но неужели нельзя оставить нас в покое…
Клирик снова говорил не своими словами.– По мне, так можно. Но если вы потерпите поражение вместе с другом, то сможете рассчитывать на его помощь. Если победите вместе с ним, сможете рассчитывать на его благодарность. Если же вы останетесь в стороне, то без надежды и без чести станете добычей победителя. Потому друг обычно протягивает руку, а не просит отойти в сторону. Вот мой совет. Да или нет, вверх или вниз, горячее или холодное… Выберите. И держитесь своего выбора. Любого и сделанного вами самими. Но я буду рада видеть народ Аннона рядом с собой, а не против.
Друидесса помолчала.– В беде нас приютил Гвин, – сказала она, – и я не хочу быть неблагодарной. Помимо воли богов есть человеческая честь. А честь зовет на сторону Гвина. Но я обещаю серьезно поразмыслить над твоими словами. Не для самоуспокоения. И не вредить тебе, пока ты осаждаешь дом Гвина. Может, когда у него останется только Аннон, он чаще будет вспоминать о нас?
Снова молчание. Клирик ждал. Долго. Когда совсем собрался уходить – друидесса сообщила:
– А ты все‑таки богиня. В нашем, в старом смысле. От этого отречься тебе не удалось. Только убежать. Ненадолго. Но твоя суть тебя догонит. Ведь так уже было один раз, верно?
И улыбнулась. Задумчиво, иронично, окончательно. Вот после этого Клирик чуть поклонился – друидесса хихикнула, но ничего не сказала – и ушел. И вот пришел день. Проводив взглядом очередной мешок, Немайн попросила сэра Эдгара созвать командиров. Объявила: пора!– Кажется, с утра мы хорошо накрыли глотку. – По расчетам Клирика, холм был безопасен уже неделю как, но для верности в пещеру закинули в полтора раза больше мешков и камней, чем было необходимо. – Помните, для чего все было? Гвину для пугалки, чтобы орать наружу, нужна большая дырища. Вот, теперь она достаточно уменьшилась, чтоб я могла спеть внутрь, а он наружу не мог.
Немайн – не верилось Клирику, что это выделывает он сам, – сняла перевязь с ребенком. Поколыхала. Уронила слезу. Отдала Анне.
– Пойду прогуляюсь. А остальным рано. Вдруг мы Гвину не до конца пугалку отбили?
И отправилась навстречу воплям – все еще грозным, но уже истошным. Петь пещера не перестала. А вот пугать… Тембр голоса ветра явно повысился. Может, и с частоты страха ушел?
Час спустя Немайн лежала в траве, открыв глаза облакам. Дело было сделано, можно было слушать пение моря без боязни, что Кричащий холм снова оживет. «Барабашка» усмирен, а затупленный геологический молоток ждет услуг кузнеца. Какой‑то он оказался хлипкий: то ли из‑за плохого железа, то ли узковат получился, но острие практически стало вторым обухом. Поработать пришлось немало – и без толку. Гвозди из мягкого железа плющились о скалу. Пришлось искать щелочки, вбивать туда благоразумно прихваченные с собой щепки – и так закрепить перед полузасыпанной дырой тканевый пластырь. Теперь осталось заменить его деревянным щитом – и холм безопасен.