Шрифт:
8.
Столько солнца, что неба застиранный ситецТак просох и провис, что не вспомнить, о чемДумал утром за чаем, в стакане лучомРастворяя глюкозу. Был тополь, как витязь —Это помню. В кольчуге из жесткой листвы,Под высоким окном, горизонт озирая,Он рукою придерживал дранку сараяИ шеломом поддерживал край синевы;И слезилось окно, долгий взгляд напрягая,И отец за столом, в ярком свете зари,Говорил: «Хорошо-о…» – и пласт караваяМягко резал на части. На равные – три. «Читаю сказку по седьмому кругу…»
Картошка
Пятидесятые…
1
хлюзда – ненадежный партнер, тянущий игру на себя (жарг.)
Весенняя мозаика
1.
Кувыркалась весна. Слякоть била под ноги.Пахло прелой листвою в кустах и логах.Рвался лед на реке, размесило дороги,И угрюмо торчали грачи на стогах.Голубая страна! Ни конца и ни края!Даль подернута дымкою, утром – туман,И тоскует земля о тепле каравая,Свищет ветер над полем, ломая бурьян.Я проверю гужи, я поправлю постромки,Среди всей чехарды я увижу свое…Пусть кромсает река голубые обломки,Пусть грачи продолжают свое бытие.И река, и стога, и грачи – это нужно!И под клекот весны, ничего не тая,Оживает во мне боевое оружье —Это память моя, это память моя… 2.
Засунутый в яловые сапоги,Дед Лытнев с накидкой [2] стоит у реки.Цыганская трубка…Дед шамкает ртом:– А, ну-ка, здесь язь… – И с обрыва навскидкуВ клубящийся омут бросает накидкуИ топит ее, прижимая шестом…Дед – память моя!Я хожу рядом с ним.Весна! Половодье – сестрица разрухи.Я сумку ношу, в ней пузатый налим,Сорога, подъязок, четок медовухи…Оставлены улица, школа, друзья.Язя бы поймать.Жалко, нету язя.2
накидка – рыболовная снасть в форме большого сачка (авт.)
3.
Стремниной проходит и кружится лед —То чистый и белый, то с сенной трухою…Чирки налетели, дед выстрелил влет —Застыл свистунок и упал на сухое.Я трогаю птицу, я вижу впервыеПрекрасные перья ее маховые.Дед трубкою молча дымит в стороне…И больно, и горько, и радостно мне:Я чувствую жизнь, я ее принимаю,Хотя и не всё до конца понимаю.А кровь, что сквозь перья сочится, сверкая,Наверно, соленая, как и людская. 4.
Под гомон гусей, что летели стадами,Шуршала река ноздреватыми льдами…Плывем в челноке. Душегубка-челнок!Я верую в деда, как в господа Бога.На дне челнока шевелится сорога,В руках у меня еще теплый чирок.Дорога неблизкая. Через стремнинуДед правит на мыс, на сухую осину,И ловко, по самому краю беды,Проводит челнок сквозь шуршащие льды…Обветрены губы, обветрены лица…Обидно за деда, обидно за птицу —За то, что убили, за то, что – весною…Зачем не пришлось ей лететь стороною,За поймой, за лесом, за дальнею далью.И первая радость покрыта печалью.Ну, кто мне на это расскажет-ответит?А солнце скаженное светит и светит.