— Ник попросил. А он редко о чем-то просит. Сказал, мой нож для него как оберег или талисман, что-то вроде того. Я не стал настаивать. В конце концов, это его любимая игрушка. Мне и кулаков хватает.

— Не знала, что он суеверный.

Джесс ухмыляется:

— Самый первый нож, тот что ты держишь в руках, я подарил Нику перед отъездом в Эдмундс. Ему одиннадцать было, — говорит он, забирая стилет и укладывая обратно в ножны. — Его цена не больше пятнадцати фунтов. На самом деле он разве что овощи чистить годится.

Я перевожу на него удивленный взгляд.

— Эй, — словно почувствовав мою реакцию, отбивается Джесс. — Мне было всего семнадцать. Пацан мечтал о собственном ноже. Откуда мне было взять денег на настоящий? Поэтому я отнес свой в мастерскую и попросил сделать копию. Вышло неплохо, верно ведь?

Улыбнувшись, я киваю.

— А мой нож, что забрал Ник, раритетный. Его стоимость не меньше пяти сотен.

— Пять сотен фунтов? — от удивления я раскрываю рот. — За какой-то нож?

— Он не какой-то. Ему сотня лет почти. — Одарив меня многозначительный взглядом, Джесс снова отворачивается. — Хотя на вид они схожи, эксперт сразу заметит разницу. Другая сталь, заточка, вес разный. Не говоря уже о том, что нож Ника в принципе не знает, что такое баланс, — улыбается Джесс. — В двенадцать он, конечно, не мог этого знать, но, думаю, к семнадцати понял, что к чему.

— Но Ник носил его с собой все эти годы.

Я вижу, как Джесс слегка качает головой. — Да, носил.

Минуту мы молчим, а потом я, улыбнувшись, шепчу: — Джесс…

— Что?

— Ник блефовал, да? Когда говорил про талисман.

Джесс ухмыльнувшись, прикрывает глаза: — Ну, разумеется. — На его губах на мгновение появляется неуловимая улыбка, но тут же прячется.

Я отворачиваюсь к окну, потому что чувствую себя неуютно, будто подглядела за чем-то очень личным. Но внутри все наполняется теплом.

Спустя пятнадцать минут в зеркалах начинают мерцать светлячки — огни фар. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть. Два черных автомобиля все четче рисуются на дороге, понемногу сбавляют скорость, а потом останавливаются. Застегнув куртки, мы с Джессом выходим навстречу. Я чувствую на губах вкус соли. Значит, мы где-то недалеко от моря.

— Эгей, вот и наша беглая принцесса. Рейвен в своем черном плаще поднимает руку и выскакивает навстречу, но не успевает закончить предложение, потому что Джесс в считанные секунды оказывается возле нее, заставляя попятится, пока она не ударяется спиной о капот. Две темные фигуры-тени, что они отбрасывают на асфальт, сливаются в одну.

— Где ты была вчера вечером? — спрашивает он. Если это такая стратегия допроса, то я рада, что не нахожусь по ту сторону от обвиняющего. Сейчас это не тот Джесс, что полчаса назад рассуждал со мной о ножах и братьях. Теперь я вижу того, кто держал меня у стены за горло, заставляя задыхаться от страха.

— Моталась по твоим же поручениям, — отталкивает его от себя девушка, но на деле не сдвигает ни на сантиметр. — С твоими же, мать их, солдатами, — ошарашенно кричит она.

— Думаешь, я тебе поверю?

— Да мне плевать, что ты думаешь, если вообще умеешь!

Больше всего меня пугает, как люди, еще вчера готовые стоять друг за друга горой, вдруг становятся врагами. Страх и самосохранение пересиливают прочие чувства. Краем глаза я вижу, как стоящий рядом с ним Арт, не зная, что сделать, нервно переступает с ноги на ногу. Его руки засунуты в карманы.

Ник не выдерживает первым. — Джесс, — вскидывается он, вступаясь за Рейвен и разворачивая брата за локоть. — Успокойся!

— Джесс, Ник прав, — вмешивается Шон.

Все происходит так быстро, и в голове не укладывается, что среди нас может быть предатель.

— Сегодня в полночь по меньшей мере двадцать машин Коракса пересекло черту города, — срывается Джесс. — Вы понимаете, что это не чертово совпадение?

Все замолкают. Молчание говорит достаточно. Успокоившись, Джесс возвращается обратно к нашему автомобилю. Встает рядом, негласно разделяя нас на два лагеря. Мы с ним против остальных. Сегодня он уже дважды заставил меня задуматься о том, что мы больше не являемся врагами. Хотя и друзьями нас тоже пока невозможно назвать.

Прислонившись к капоту, Шон стоит неподвижно, будто стал его частью. Рейвен нетерпеливо пинает носком ботинка колесо, как будто оно во всем виновато. Ник наблюдает исподлобья. Джесс принимается щелкать зажигалкой, доводя этим звуком до безумия.

Вдруг Артур вскидывает голову, его отросшие волосы треплет ветер. — Это был я.

Ник фыркает: — Очень смешно.

Но Арт не смеется. Я нахожу его глаза, в которых отражается стыд. Он выглядит как нашкодивший щенок, который ждет, что теперь его выкинут на улицу. — Я звонил вчера из молла Теско в Хейвен.