Тогда господин Феро вышел из укрытия и пошел прямо к роще.

Земля там была песчаная, дождей давно уже не было, в воздухе ни движенья, так что советник скоро разглядел человеческие следы.

Один отпечаток был от башмаков с набойками, другой от сапог без набоек, на высоком каблуке.

Сапоги, должно быть, носил Рабурден, а Николя Бютен — тяжелые охотничьи башмаки.

Какое-то время следы шли по тропке, тянувшейся по среди рощи, до того места, где она расходилась надвое.

Там земля была вся беспорядочно истоптана: значит, спутники остановились.

Немного дальше советнику показалось, что на песчаной земле остался след от упавшего тела. Каблук сапога пропахал землю сантиметров на двадцать.

Потом господин Феро вдруг остановился и побледнел…

На белом камне остался красный след — брызги крови.

С этого места следы сапог исчезали — видны были только башмаки с набойками, шедшие дальше, к опушке рощи.

Но эти следы были глубже, отчетливее, и господин Феро понял: тот, кто оставил их, с этого момента нёс тяжелый груз.

Следы продолжались за рощей и вели к Сою.

Теперь господин Феро понял все.

Убив Рабурдена из духового ружья, Николя Бютен взял тело на руки и пошел бросить его в озерко, воды которого никогда не отдавали того, что в них попадало.

* * *

Следующие три дня господин Феро никому ничего не говорил о своих наблюдениях, он не видел Николя Бютена и вообще не показывался за оградой Ла Пулардьера.

Потом господин Феро получил письмо от своего племянника, господина де Сен-Совера.

Молодой следователь посылал дядюшке подробный отчет о своей поездке в Тулон и о том, что было после.

Не забыл он сообщить ему и о том, как загадочная, роковая буква "д", оставленная неким путником в разных гостиницах, позволила проследить его след до самого Марселя.

Тогда господин Феро взял перо и написал:

"Дорогой мой мальчик,

Пришлите мне какую-нибудь из этих гостиничных книг. Продолжайте свои поиски. Я тоже кое-что искал и, возможно, нашел".

Закончив это письмо, советник скрестил руки на груди и сказал вслух:

— А теперь подождем!

Часть пятая

I

Пока господин советник Феро вел свое тайное расследование, господин де Сен-Совер тоже не сидел сложа руки.

Он поехал опять в Оллиуль.

Там он обнаружил по букве "д" следы двух людей, повсюду уничтожавших следы господина Анри де Венаска.

В почтовых конторах, в гостиницах — повсюду эти два человека каждый раз меняли имена.

Но один из них, повинуясь какой-то странной привычке, всегда выбирал имя с буквой "д" на конце и заканчивал это "д" одним и тем же росчерком.

Господин де Сен-Совер вернулся из Оллиуля в Марсель.

Но там ниточка оборвалась.

В Марселе проживает триста тысяч душ плюс огромное количество приезжих.

Целую неделю господин де Сен-Совер искал по отелям, меблированным комнатам, постоялым дворам — загадочное "д" нигде не попадалось.

Отсюда молодой следователь сделал вывод, что эти путешественники были марсельцы — постоянно жили в этом большом городе. Они слезли с тулонского дилижанса и просто пошли по домам.

Зато господин де Сен-Совер нашел то, чего не искал: след барона де Венаска, потерянный после Оллиуля.

В книге записей для полиции, которую вели в одной из гостиниц, а именно в "Провансальской", имя барона Анри де Венаска значилось под 10 мая.

Что же случилось с бароном между 30 апреля и 10 мая?

Тут-то и была загадка.

30-го числа он исчез из Оллиуля: его видели выходящим с постоялого двора с чемоданом в руке, пешком.

Господин де Сен-Совер понимал: доказать невиновность господина де Венаска может лишь одно: чем он занимался эти десять дней.

И он в третий раз отправился в Оллиуль.

От этих постоянных разъездов корреспонденция молодого следователя пришла в некоторый беспорядок.

Письма ему посылались то в Экс, то в Марсель, то в Тулон — вот почему он не сразу получил письмо от дяди с просьбой показать одну из гостиничных книг с буквой "д" и характерным росчерком.