* * #

Когда на мачту поднялся черный щит, Джок порадовался. Умирать сегодня не придется.

А вот когда на палубу спрыгнул вирманин...

Было у Джока такое...

Никому он в этом не признавался, но когда в тебе чуть больше пяти футов и трех дюймов роста, когда у тебя лысина и пузико, поневоле начинаешь... нервничать.

И завидовать.

Стоит перед тобой этакий громила, выше тебя на две головы, мышцы такие, что хоть ты мачту голыми руками ломай, топор Джоку еще и не поднять...

Смотрит сверху вниз... вот почему одним — такое, а другим эдакое!? И девки, небось, к нему липнут, и отбоя нет, и никто сверху вниз не взглянет, и спину у него по ночам не ломит...

Где справедливость-то?! Альдонай!?

Почему вот эта морская скотина выглядит, как ожившая девичья мечта, даже с переломанным носом и шрамом на лбу, а он, Джок, сколько ни пытается, все равно — не то получается.

И в шитой золотом одежде, и в кожаном плаще, и в доспехах он все равно выглядит смешно. Даже если он отличный мечник, и капитанство ему не за красивые глаза досталось...

Все равно обидно!

Обиду пришлось проглотить и даже поклониться.

Ивара поклоны не заинтересовали.— Я сейчас скажу имя, — громыхнул вирманин. — И если ты мне не ответишь...

— Что я могу рассказать господину? — Джок решил не сопротивляться.

— Лилиан Иртон.

Вирманин внимательно смотрел на реакцию людей, произнося это имя. И не прогадал.

Джок-то собой владел, а вот его матросы...

Не бывает так... все слышали, и все удержали лицо. Нет, не бывает. Ивар тоже не был дураком.

— Где она?

Вирманин не повышал голоса, не бранился, не обещал ничего, но у Джока мороз по спине пробежал. Как-то он мигом понял, что говорить надо правду и только правду. Топор бывает весьма убедителен в качестве аргумента, а здоровущий детина, который на этот топор опирается — тем более.

— Э... мы можем пройти в каюту, побеседовать.

Топор с хрустом опустился на палубу, заставив боцмана поморщиться.

— Я слушаю. Здесь.

Джок сглотнул — топор выглядел очень внушительно, а вирманин — очень решительно. И заговорил.

— Мы... нас наняли, чтобы отвезти барона Лофрейна в Авестер. Обычный фрахт. А когда барон поднялся на борт с дамой... бывает всякое. Может, это его любовница.

Вирманин смотрел немигающим взглядом гадюки. И кажется, не верил Джоку. Вот совсем.

— Когда она сказала, что она графиня Иртон, что ее похитили...

— Вы тоже не поверили?

— Помилуйте, господин! Мало ли что бабы говорят, кто ж им верить-то будет?! Барон сказал, что это его сестра, только душевнобольная, он ее домой везет... мол, ее графИртон... того... от... отлюбил, вот она себя графиней и возомнила!

Вирманин покивал и задал главный вопрос.

— Где ее сиятельство?

Вот тут Джоку и стало грустно. Ответ, увы, был печален.

— П-пропала.

– Что!?

Даже не так.

По буквам.

ч.т.о???

Джок икнул, пукнул от ужаса — и заговорил вдвое быстрее.

И про гада Алекса, и про Уэльстер, и про побег, и даже про художества на стене каюты...

Вирманин слушал, потом кивнул своим людям.

Обыск на «Танцующей русалке» был произведен быстро и качественно. Не нашли ни Лофрейна, ни графини, но несколько ее (предположительно — ее?) вещей остались.

Черновики, кое-какие наброски, одежду Лиля предусмотрительно забрала с собой.

Почерк графини вирманин не знал, и потому принял самое удобное для себя решение.

— Я высажу на ваш корабль призовую команду. Пойдете за нами.

— К-куда?

— На Вирму.

Джок замотал головой.

— Нас же там... Нет!

— А тут? — ласково уточнил вирманин. И погладил так нежно топор.

Джок не был отчаянной храбрости человеком, но за себя готов был стоять горой.— Какая разница? Тут хоть сразу кончимся, а там еще пытать будут... нет!

Ивар подумал пару минут. И снизошел.

— Мое слово. Жизнь вам оставят.

— А корабль?

— Зависит от рассказанного. И помни — сегодня ты уже живешь в долг.

Про себя Джок полностью был согласен с вирманином.

Если бы вирмане подняли красный щит — Джок не питал никаких иллюзий. Они бы их всех здесь положили. Но ведь не подняли?

А пока живу — и дальше жить очень хочется. И желательно капитаном, да на своем корабле...

— Мы подчиняемся, — скрипнул зубами Джок.