— Сидеть! — и уже мужчинам. — Подойди, козел! Если смелости хватит — на баб нападать. Падальщики. Крысы!

Это оказалось обидно.

Младший из мужчин огрызнулся непристойностью и сделал шаг вперед. И еще один.

Зря.

Орешник Лиле понравился — чем? Лещина — это куст. И ветки у нее гибкие, хлесткие... Лиля специально нагнула несколько и удачно прижала к земле камнем. А сейчас... сейчас она что есть силы пнула камень ногой.

Лещина с силой распрямилась — и так удачно хлестнула по негодяю... прямо по лицу, да с оттяжкой...

Парень схватился за морду и завыл. Сквозь пальцы брызнуло красным...

Жаль, не насмерть, но Лиля надеялась, что глаза ему выбьет. Хоть один!

Старший не стал размениваться на рявканье. Он молча бросился вперед.

Закричала Лари, которая храбро кинулась ему под ноги, и получила такой пинок в бок, что отлетела в сторону. Но и мужчина упал.

А Лиле того и надо было.

Посох словно сам в руку прыгнул... удар! Второй, третий!

И краем глаза — Лари, откатившись в сторону, хватает камень — и бьет второго негодяя, который пока еще слишком занят своим лицом...

И по тому, как мужчина подламывается в коленях, оседая, Лиля понимает — конец.

Но руки действуют вперед разума. И снова поднимают палку, раз за разом, и снова, и снова, пока тело не перестает шевелиться. И только тогда накатывает усталость.— Аля!

Лари подносит к ее губам чашку с водой. Лиля делает несколько глотков — и кидается в кустики. Рвать начало.

От потрясения?

Она искренне считала, что от перенапряжения. Адреналин в кровь пошел, или токсикоз догнал...

Физиология!

А мораль и нравственность...

Туда ублюдкам и дорога! Ее совесть и не таких мразей переживет!

>:<

Тошниться она перестала достаточно быстро — не прошло и получаса. И прислушалась к себе.

Если не считать гадких спазмов в желудке, все было вполне прилично.

Ничего не болело, не тянул живот, не кружилась голова, а спазмы пройдут, просто время нужно. Лиля коснулась руки Лари.

— Спасибо... подруга.

— Я себя спасала тоже, — не стала лгать Лари.

— Надо вернуться на поляну.

— Зачем?

Разговор происходил хоть и рядом, но не на самой поляне, тошнило Лилю рядом, в кустиках. Лари неотлучно была при ней, то ли желая помочь, то ли не желая возвращаться.

— Прибрать, — вздохнула Лиля.

Ее бы воля — бросила б она подонков и забыла, как звать. Но...

Что будет дальше?

А она точно знала, что именно будет.

Прождав до утра, не раньше, жена и мать погибших поднимет вой. Или жены и матери, кто их там знает с их родственными связями.И выяснится, что проходя через деревню, паломницы сперли у нее ценность. К примеру — один золотой.

Или даже один серебряный.

Мужчины обнаружили это и помчались за воровками, а воровки... взяли — да и убили несчастных!

Кошмар!

Это и будет высказано в деревне, после чего народ — не все, но пара-тройка идиотов решит прогуляться по их следам.

Почему так мало? А у нормальных людей свои дела, пошлют они родственничков подальше и правильно сделают. А то и будут в курсе промысла, и потребуют долю...

К полудню, не раньше, на этом месте окажутся люди.

Что дальше?

Либо придут с собаками, либо — без. И сначала могут прийти даже без собак. Охотничьи собаки... м-да.

Вот такой парадокс.

Большая часть Авестера покрыта лесом, а с охотой сложно. Силки ставят, пращой работают, а вот чтобы с собакой, да ловчие ямы, да капканы — нет такого. Земля здесь принадлежит сеньору, а уж кому он разрешит в лесах охотиться...

Далеко не каждому. Может, одному-двоим из всей деревни. Тони рассказывал, у него в баронстве примерно так и было.

Ловчие ямы?

Да вы представляете, что сделаете феодал с человеком, если попадет в такую яму? Или если кто-то из его людей попадет в такую яму?

Повесит — в лучшем случае. В худшем повесит вместе со всей семьей, случались прецеденты.

Так что силки, праща, лук... но не охотничьи собаки! Нет их по деревне!

Служебно-розыскные?Не тот век, не то место. Нет здесь пока таких собак, а обычные брехливые шавки годятся разве что дом охранять. Команду «ищи» им не выполнить. Не справятся.

Сначала будут искать просто так.