Госпожа Гоннери на мое восклицание даже не повела и глазом. Она замерла на месте, как-то по-странному на меня посмотрев. От ее взгляда мне даже стало не по себе — было в нем что-то дикое и злое.

— Я тебя узнала, — тихо усмехнулась она. От прежде веселой и беззаботной женщины повеяло опасностью, словно передо мной предстал совершенной другой человек — хищник, что учуял свою добычу. — Это точно ты — Эрика Келиодор. Я не могла ошибиться… — я попятилась назад, но Лира вмиг очутилась рядом. — Что ты здесь делаешь? Смерти его желаешь?

Ее холодные пальцы вцепились в мою шею с невероятной для хрупкой женщины силой. Стало трудно дышать. Я попыталась разжать ее пальцы, но все бестолку, даже закричать не получилось, чтобы позвать на помощь! Внезапно резко отпустила меня. Я упала на холодные каменные плиты и хрипло закашляла, держась за горящую огнем гортань. Господи, что происходит?! Что эта сумасшедшая от меня хочет!

Тяжело поднявшись на ноги, я с ненавистью посмотрела на эту предательницу, намереваясь совершить контрудар, но не успела — эта бестия внезапно прижала меня к стене, и, достав откуда-то маленький ножик, приставила к моему горлу. Мне стало по-настоящему страшно, я даже лишний раз глотнуть боялась, ибо не знала, что творилось в голове этой сумасшедшей. А вдруг она решила не брать меня в заложницы, а прирезать?

Женщина была так близко, что я чувствовала ее тяжелое дыхание. Она пристально смотрела на меня, а ее губы расплылись в легкой полуусмешке.

— Я повторяю в последний раз, — прошептала Лира, наклонившись к моему уху. — Что. Ты. Здесь. Делаешь, — она легонько провела холодным лезвием по моей шее. — Я узнала тебя, принцесса из рода Келиодор, мастер меча и ученица Гая Цепкинса. Что ты забыла в замке у Дами? Зачем, такая как ты, подобралась к нему так близко? Убить?

Я, не отрывая взгляда от Лиры, улыбнулась. Пока она болтала, мне удалось незаметно вытащить спрятанный в складках одежды кинжал. Девушка сперва недоуменно посмотрела мне в глаза, а потом, видно наконец-то почувствовав мое оружие на уровне своего живота, улыбнулась. Ее напряженная улыбка и холодный пронзительный взгляд заставили меня сильно нервничать. Неужели ей не дорога жизнь? Да и эти разговоры про колдуна…

Она думает, что я подосланный убийца? Какое невежество. Зачем человеку королевской крови заниматься таким грязным делом? Для этого есть более умелые профессионалы. И откуда она знает обо мне такие подробности? О, Великая, ей наверняка прекрасно известно, что я сбежала из дворца! Неужели она хочет меня вернуть и получить вознаграждение от отца?

— Больно мне нужно лишать его жизни, — как можно надменнее проговорила я, стараясь, чтобы голос случайно не дрогнул и не выдал мой страх. Горло все еще саднило, и мой голос звучал хрипловато. Если она попытается надавить сильнее на артерию, то я, конечно, успею пару раз нанести удар, прежде чем лишусь жизни от потери крови, но такой печальный конец меня не радовал. — Я здесь совершенно по иной причине — я ищу улики его ритуалов!

Женщина неверяще на меня посмотрела, удивленно изогнув бровь:

— Улики ритуалов Дами? Ты смеешься?

А сказав это, сама засмеялась, заливисто и громко. Я даже слегка обиделась:

— Он колдун, который погубил множество невинных жизней! Все в нашем королевстве об этом знают!

Лира засмеялась сильнее, что даже убрала от моего горла приставленный нож. Я, облегченно вздохнула и на всякий случай ощупала шею — осталось неприятное ощущение, что мне все же поцарапали кожу. Никогда не чувствовала себя настолько беспомощной — энергия этой женщины давила на меня, словно могильная плита. Кто же она такая?

— А ты смешная, — жена магистра Гоннери, как ни в чем не бывало, приветливо на меня посмотрела. Я невольно напряглась, а вдруг это какая-то новая уловка, чтобы притупить мое внимание и совершить атаку? — И смелая, — она оценивающе на меня взглянула. — Красивая, образованная, но, к сожалению, глупая. А жаль, была бы такая хорошая партия Дами.

— Глупая? — задохнулась от возмущения я. Меня еще никогда так не оскорбляли. — Я — глупая?!

Сперва она угрожает, потом покушается на жизнь члена королевской семьи, а сейчас оскорбляет?! Великая, эта женщина не в своем уме! Я не глупая и никогда такой не была! Ладно, я уже привыкла к издевательствам Дамира, да с колдуна и спрос небольшой, но больше потешаться над собой я не позволю! Хватит с меня одного шутника, невежи и хама!

Но только я открыла рот, чтобы выразить всю степень моего недовольства, как меня вновь перебили. Лира цыкнула, предупреждающе подняв вверх указательный палец:

— А ну тихо! Свои недостатки надо с достоинством принимать и пытаться исправить, а не начинать орать на весь замок! Деточка, я тоже умею голосить и почище тебя, так что не будем устраивать состязания «кто кого переорет», а спокойно пойдем. Ты так не считаешь?

Я тихонько кивнула головой. Почему-то возмущаться и кричать мне резко перехотелось. Она мне напомнила мою няньку, когда я была еще малышкой — за мной приглядывала старенькая фрейлина, которая в таком же повелительном тоне пыталась меня воспитать. Но Лире до почтенного возраста было еще далеко, а говорила она точь-в-точь, как моя воспитательница. Да вот только следовать за ней мне не слишком хотелось — еще не понятно, что у этой женщине в голове, вдруг она вновь попробует на меня напасть, когда я расслаблюсь? А, может, попытаться от нее убежать? Хотя бы в ту же гостиную, поближе к Дамиру и к его друзьям, да только не ясно, вдруг они с этой сумасшедшей заодно? Лира поднялась по лестнице на пару ступенек наверх и обернувшись, повелительно на меня посмотрела:

— Ты идешь? — а заметив мою нерешительность, засмеялась. — Да не бойся, трусишка! Обещаю, больше пугать не буду. Где твой дух авантюризма? Где та безрассудность, присущая молодым? — я нахмурилась, не понимая, к чему эта женщина клонила. — Хотя… если ты не желаешь вывести на чистую воду Дами и посетить его святую святых, то я не настаиваю.

Захотелось тут же спуститься с ней даже в Преисподнюю. Разум кричал мне, что это, возможно, ловушка, а сердце неслось вперед навстречу новым приключениям и раскрытия главной тайны злого колдуна. Поддавшись безрассудству, я поспешила за Лирой, на ходу пряча кинжал. Жизнь ни что, правда — все!